Почему Мангышлак

Исправить это неустойчивое положение был призван дерзкий проект советского ученого Юрия Геллера (почти как фокусник Ури Геллер). Геллер справедливо считал, что коли впадина находится значительно ниже уровня моря и неподалеку от него, то стоит прорыть канал, и тогда вода Каспия, низвергаясь более чем со стометровой высоты, сможет крутить турбину и давать электроэнергию. Более того, Геллер предлагал создать каскад электростанций. Поначалу он предполагал заполнить водой не такую глубокую и обширную близлежащую местность Ащисор. А переполнив Ащисор, вода пошла бы в Карагие.

Однако проекту Геллера не суждено было осуществиться.

Чудо рукотворное не заменило чудо природное, и впадина Карагие лежит перед взором всякого проезжающего по шоссе Актау – Жанаозен в своем первозданном, замысленном природой виде.

Вместо рукотворного чуда вскоре нам предстояло стать свидетелями чуда куда более впечатляющего, но об этом чуть ниже. Пока же можно сказать, что проекты затопления впадины не заброшены и время от времени волнуют казахстанское общество. То находятся некие инвесторы, готовые затопить часть впадины и создать рекреационный водоем с пляжами, аквапарками и катанием на «банане», то появляются проекты добычи мирабилита.

Про мирабилит все уже написал Константин Георгиевич Паустовский в повести «Кара-Бугаз». Залив Кара-Богаз-Гол, что южнее Мангышлака на территории Туркменистана, являет как раз подобный, только воплощенный природой проект.

Залив этот представляет собой наиогромнейшее, с пол-Мангышлака размером, водное зеркало, отделенное от Каспия узким проливом с перепадом высоты. В эту теснину непрестанно устремляются каспийские воды и, попав в мелководную впадину Кара-Богаз-Гола, начинают со страшной силой испаряться. Что способствует естественному осаживанию мирабилита, или, как его еще называют, глауберовой соли – ценного химического сырья. Соль эта летом находится в растворенном состоянии, а зимой выпадает в виде кристаллов, и остается только ее собрать. Здесь применяют технологии, сходные с теми, что используются при добыче соли на озере Баскунчак.

Закончить же разговор о мирабилите хочу анекдотом о том, что после выхода повести «Кара-Бугаз» собратья по перу стали именовать Паустовского не иначе как «Мирабилит нашей литературы», и в этом, как мне видится, вся соль.

Мы же, выехав из впадины Карагие, довольно скоро достигли окрестностей Актау.

Явление чуда

И это было именно то рукотворное чудо, которое я вам обещал. А пока мелькали лишь пыльные окрестности – вдруг появляющиеся узкоколейки и тупиковые промышленные ветки, шлагбаумы, переезды, рекламные щиты, путепроводы, сараи и халупы – всякий вздор и сор, что предшествует любому крупному людскому поселению и сразу же портит настроение.

Не такого я ожидал от Актау! Тот же самый учебник географии, что так поразил меня в детстве, описывал его как город будущего, город-сад, воплощение самой передовой, самой гуманной архитектуры. Наилучшее достижение человеческого разума.

Помню, в том учебнике были фото Шевченко (тогда этот город назывался Шевченко), снятые с высоты птичьего полета – ровные ряды широких проспектов, утопающие в зелени бульвары, крылоподобная планировка кварталов с перьеподобными, уступчатыми зданиями и синее-синее Каспийское море на заднем плане.

Именно тогда мне невыносимо захотелось когда-нибудь здесь побывать. В первый раз в жизни по-настоящему захотелось. Не на абстрактной луне, вместе с космонавтами, не в Карибском море, впередсмотрящим на шхуне капитана Блада. В Шевченко.

И вот я здесь. И вид ничем не отличается от известного многим ездящим по трассе от Саратова до Волгограда дальнобойщицкого шалмана в Камышине или махалли по обочинам на подъезде к Самаре со стороны Пугачева – разномастные халупы, торгующие всем сразу в одном месте, автосервисы, шиномонтажки, разборки, базарчики, антисанитарный общепит, грязь, гомон – все то, что всегда и везде способствует слетающейся на поживу суетливой мрази, какого бы роду-племени она ни была!

«Казахстан–2050» – прочли мы на опоре одного моста спорное утверждение и в очередной раз ухмыльнулись по поводу слогана «Казахстан – страна будущего». Если в этих предместьях оно наступило и оно такое, значит апокалипсис уже не так и далек и времена наступают последние.

Однако довольно скоро навигаторша Оксана вернула нас из Казахстана будущего в более-менее сносный Казахстан настоящего – мы въехали в центр. Доверившись Оксане, вскоре мы очутились на проспекте Нурсултана Назарбаева, возле Центральной библиотеки.

Еще в юности, знакомясь на улице с девушками, я взял за обыкновение начинать с фразы: «Вы не подскажете, как пройти в Библиотеку Конгресса США?» – и зачастую имел успех.

И вот с тех пор, где бы я ни бывал, в какой бы едва-едва населенной местности, я всегда оказываюсь возле библиотеки. Такова моя планида.