Почему Мангышлак

Гостиница была свежа и блистала новизной. Большой, уютный, огороженный двор, много зелени. Приветливая девушка за стойкой споро оформила все документы. На наши расспросы про горячую воду и интернет улыбчиво заверила: вы не волнуйтесь, у нас американцы живут, норвежцы, французы, китайцы. Все всем довольны. Завтрак у нас в формате «шведского стола» в ресторане, с 8 до 11 утра. Что, вы уже в 7 выезжаете? Не волнуйтесь, накормим.

Номер в гостинице был с претензией на шик, как и интерьер коридоров. На нас, который день мотылявшихся невесть как и где, это произвело впечатление. Все эти стопки халатов и полотенец, мини-бар, интернет…

Приняв душ, я вышел на балкон. Вокруг отеля благоухал сад, пост охраны надежно преграждал доступ во двор. На соседних балконах, розовые после душа, в свежих халатах, покуривали довольные американцы, норвежцы, французы, китайцы – вся та часть мира, которой было и есть дело до несметных мангышлакских богатств. В их глазах крутились стальные проблески, будто цифры в лотерейном ящике. Они думали и грезили о чем-то своем, о деле, о бизнесе.

За забором интернационального острова багровел в закате, сбиваясь в кровяное сусло, Жанаозен. Сновали по его улицам в избытке старые вишневые Opel Vectra A. Заброшенные сюда, на край земли, по-видимому в разгар бартерных схем девяностых, эти потрепанные, обколоченные десятилетиями езды по степным дорогам обмылки чужой жизни, чужого уклада, сменившие за долгие десятилетия, как и местные месторождения, не одного хозяина, были на местных улицах обыденностью, как ишаки в кишлаке. Они стали здесь своими, въелись в местные пейзажи, быт, фольклор.

Они были единственными иностранцами, что взвалили на себя всю тяжесть местной жизни и безропотно проживали ее наравне с местными, со всеми радостями, горестями, печалями и надеждами. Безмолвно воспринимая добро и изумленно наблюдая творящееся зло.

И было в каждой из этих покореженных жизнью и судьбой иномарок больше человечности, чем во всем нашем интернациональном отеле.

Итого за день 470 км. Всего 4320 км.

День 10

Явление миражей

Вначале о том, что такое Босжира. Многие видели эти величественные останцы в телепередачах, трэвел-журналах или в правом нижнем углу купюры в тысячу казахстанских тенге. Это та самая рогатая гряда.

Это когда из меловой покатой горы, как из десны, вырастают и подпирают небеса два грандиозных каменных зуба. Они, по контрасту с меловой горой-десной, сложены красно-бурыми породами, отчего выглядят, как обагренные кровью клыки.

Будто всплывающее из окаменевшего океана Тетис чудище раззявленной своей исполинской пастью пропороло брюшину небосклона и обагрилось его кровью. И так уже сотни тысяч лет – скалоподобное чудовище охотится, его необоримая, ускользающая жертва в последний миг делает вдох, и брюхо небосклона взлетает вверх, лишь слегка оцарапавшись. И нет этому конца, как и здешним просторам и чудесам.

Расстояние между клыками – впечатляющая многосотметровая парабола, в которую фотограф или художник может вписать что угодно – хоть закат, хоть рассвет, хоть Млечный Путь на соответствующей выдержке. Все вмещается между клыков Босжиры.

Местность вокруг тоже примечательна. Ее называют Казахстанской Аризоной из-за характерных скалистых нагромождений, гор, останцев и закатов, раскрашивающих пустынный этот театр оранжево-розовым. Хотя, на мой взгляд, сравнение хиловато. Аризона будет и подоступнее, если ты уже оказался на американском континенте, и пообжитее.

Босжира же – это самая что ни на есть бескомпромиссная пустыня. Здесь Мангышлак подступает к югу западного чинка Устюрта безмолвными, никак не освоенными пространствами.

Здесь нет поселений и кочевий, здесь уже не пасется скот. Здесь нет воды. А значит, человеку во все времена здесь совершенно нечего было делать. Добыча полезных ископаемых тоже не затронула эти места. И лишь дикая, то песчаная, то каменная, то солончаковая пустыня простирается окрест, сколько хватит взгляда.

Чинки тянутся то цепью, то кружевами, в понижениях между ними лежат мертвые долины с иссохшейся землей – такыры. Редко-редко где появится куст саксаула, терескена или джантака да всклокоченным вздорным подростом вдруг слабо блеснет пожухлый островок полыни.

Из животных здесь обитают редкие птицы, скорпионы, фаланги, каракурты, змеи, ящерицы, черепахи. Из крупных животных – барсуки-медоеды, джейраны, степные рыси – каракалы, степные кошки – древние прародительницы домашних и бараны-муфлоны. Где-то там, за Босжирой, где столь же безмолвное пространство уходит на восток к Устюрту, говорят, сохранился гепард.

Однако крупные звери здесь редки, как редко всякое необходимое для них пропитание. Повстречать здесь дикое животное – большая удача. Чудо. Впрочем, здесь всё чудо.