Почему психотерапевт лучше дружеской «жилетки». 33 совета по использованию вашего психотерапевта

Глава последняя, в которой неожиданно появляются авторы

«Ну что ж, пора, —

промолвил Морж, —

Немного поболтать

Нам о капусте, королях,

На чем стоит печать,

И могут ли моря кипеть,

А кабаны летать…»

Алиса в Зазеркалье. Перевод И. Куберского

Авторы сидели в кабинете, знаменитом своим белым диваном и креслами, пили кофе и говорили о книге.

– И все-таки, она у нас какая-то незаконченная, – сказал Максим Шишов.

– Что ты имеешь в виду?

– Ну, не знаю. Мы написали о том, что такое психотерапия, и про позитивную психотерапию написали, но у читателя может возникнуть логичный вопрос – а сами-то вы кто, ребята? Чем знамениты, чего добились, почему стали писать об этом? – произнося все это, он разглядывал висевшие на противоположной стене дипломы и сертификаты. Особенно ему нравились два – «The European Certificate of Psychotherapy», где каким-то невероятными готическими буквами от руки было написано: на одном «Maxim Goncharov», а на другом – «Pavel Frolov». Висевшие рядом с ними мировые сертификаты по психотерапии выглядели куда проще.

– Хочешь сказать, нужно добавить что-то про нас? – спросил Максим Гончаров.

– Да. Например, про то, как вы начинали, как узнали о позитивной психотерапии, как пришли к мысли открыть свой центр. Я, кстати, тоже знаю эту историю не целиком.

Гончаров с Фроловым переглянулись:

– Как мы начинали? – спросил Павел. – Да как все, психиатрами начинали. Ездили на «скорой помощи», откачивали наркоманов и алкоголиков. Детоксикациями бесконечными занимались. Очень хлебная была работа. По тем временам, а это была середина девяностых, мы считались просто небожителями. Деньги появились. А потом…

– Стали бедными психотерапевтами, – закончил Гончаров.

– Да, помню, как я пришел к заведующему городским психотерапевтическим центром, где работал, и говорю: «Знаешь, я бросаю стационар и буду заниматься психотерапией». Тот удивился еще: «Что, прям разговоры пойдешь говорить?». Я: «Ну да». Тот: «В смысле, деньги зарабатывать перестанешь и пойдешь делать всю эту работу бесплатно?» Надо сказать, у него были причины удивляться, потому что стационар был кормушкой, и бросать его непонятно ради чего казалось странным. Я еще денек походил, подумал и подался в психотерапевты. До сих пор горжусь этим жестом, что отказался тогда от денег и стал заниматься психотерапией.

– А я, – начал Гончаров, – тоже сначала увлекался психиатрией и был активным начинающим психиатром. Участвовал во всех конференциях, международных конгрессах, писал статьи. Потом меня пригласили в городской психотерапевтический центр, и тогда я стал учиться разным методам психотерапии. Первым методом, в котором я получил образование и начал работать, был гипноз. Гипнотизировал всех подряд. Но потом я заметил, что мне гораздо интереснее общаться и разговаривать с людьми, а не наговаривать им что-то и внушать. И тогда я стал изучать все, что было доступно: психоанализ, НЛП, транзактный анализ, холодинамику, психодраму.

– Тогда было такое время, – пояснил Фролов, – когда все постоянно увлекались чем-то новым. Привезли НЛП, и все стали НЛПистами, психоанализ, и все уже психоаналитики. Идея о том, чтобы принадлежать какому-то методу, развиваться в нем, была вообще чуждой. Наоборот, всем тогда казалось, что нужно знать как можно больше разных техник, фокусов, приемов, подходов, что это-то и есть психотерапия.

Максим Гончаров: Я тогда тоже метался между различными методами, а в пользу позитивной психотерапии, с которой я был в то время уже чуть-чуть знаком по книжкам, сыграло вот какое обстоятельство. Мой хороший друг Иван Кириллов как раз вернулся с Международного семинара по позитивной психотерапии, где ему вручили диплом тренера. Вернулся и сказал: «Позитивная психотерапия – это то, что доктор прописал». Я тогда не слишком проникся, но он добавил, что во владивостоке (а он в то время там жил) теперь позитивная психотерапия – это доктор Кириллов. А доктор Кириллов – это позитивная психотерапия во владивостоке. И вот эта идея меня зацепила. Я понял, что хочу ассоциироваться с позитивной психотерапией в Хабаровске.

Немного позже мне удалось организовать курс по позитивной психотерапии, который провел Кириллов, и я его прошел. А в 2000 году сам стал международным тренером по позитивной психотерапии. И вот тогда я решил, что пора открывать собственный центр. Все, что я видел вокруг, мне ужасно не нравилось, а когда я увидел, как выглядит психотерапия в Германии, открытие частной практики стало лишь вопросом времени.