Почему Россия отстала? Исторические события, повлиявшие на судьбу страны

«Программные» представления о бесстрастности, гармонии, уравновешенности должны были, естественно, отразиться не только в живописи и скульптуре, но также в других областях искусства, хотя там они не столь очевидны. Важные перемены происходили в музыке и танцах. Позднее Средневековье культивировало быстрые, страстные танцы, в которых партнеры задирали ноги, кружились на месте, высоко подпрыгивали и еще выше поднимали своих партнерш. Бурная радость и веселье способствовали мощному выплескиванию энергии, временами переходящему в конфликты{1130}. С наступлением Ренессанса подобное веселье не исчезло совсем, но в высшем свете в первой половине XV в. широкое распространение получает «так называемый "басса данца" – медленный танец, представлявший собой чередование пластических поз, что-то вроде сменявших друг друга живых картин»{1131}. «От земли не поднимались, высоко не прыгали и не вертелись. Танцы были горделивы и величественны настолько, что их иногда исполняли под мелодию 129 псалма Давидова. Мужчины танцевали с плащами на плечах, со шпагой на боку, и в руках шляпа; женщины же в длинных платьях со шлейфами, так что ноги были закрыты; воротник же до горла прикрывал всю шею. В таких одеждах дамы выступали подобно павлинам с длинными хвостами»{1132}. Хотя Италия была тогда законодательницей танцевальных мод, похожим образом обстояло дело и в других странах. Медленная, грустная, умиротворяющая музыка характерна была, например, для английских ренессансных мелодий, таких как, скажем, «Зеленые рукава».

Конечно, нам сегодня гораздо труднее представить себе танец далекого прошлого, чем картину или скульптуру, дошедшую на нашего времени без изменения и хранящуюся в музее, но все же можно предположить, что уравновешивающий танец играл большую роль в смирении страстей. Если судить по музыке Ренессанса, это было нечто вроде медитации, когда энергия страсти не выплескивалась наружу, а медленно растворялась в плавном движении. Подчиняя себя подобному танцу, человек успокаивался и, возможно, задумывался о правильном поведении.

В отличие от старого танца, на который мы не можем взглянуть, уравновешенность в градостроительстве и архитектуре все же доступна для изучения. В эпоху Ренессанса предпринимались серьезные попытки изменить средневековый город. Тесные закоулки и тупики старых кварталов были местом конфликтов и неожиданных нападений{1133}. Они ассоциировались с буйством страстей. На смену старому, стихийно развивавшемуся средневековому городу с грязью и вонью, с перегороженными узкими улочками и укрепленными домами знати должен был прийти новый полис – выстроенный по специально разработанному плану и хорошо организованный. Подобная трансформация несла в себе сразу две идеи – практическую и теоретическую. На практике город с широкими прямыми улицами, без семейных боевых башен должен был стать местом, в котором неудобно затевать междоусобные конфликты. В теории же такой полис должен был умиротворять страсти своей гармонией, апеллировать к Античности, считавшейся тогда оплотом разума и правильной политической жизни. «У флорентийцев эпохи Ренессанса крепло ощущение, что утопический "идеальный" город возможен»{1134}.

Переход к новой архитектуре становился, таким образом, не просто данью неизвестно откуда взявшейся моде, а отражением сущностных идей Ренессанса. Если готический собор строился для оптимизации общения человека с Богом, то ренессансный город в целом создавался для оптимизации бюргерской жизни.

Филарете разработал модель «правильного» (восьмиугольник, вписанный в круг) города Сфорцинды для миланского герцога{1135}, но на практике военный аванпост, практически реализовавший идею Филарете, построили венецианцы в 1593 г.: он назывался Палма Нуова{1136}. В Урбино, во дворце Монтефельтро, представлена картина, изображающая фантастический идеальный город с прямыми улицами и зданиями античного образца. В разных музеях мира существуют и другие подобные изображения. Но наиболее интересной моделью «идеального города» является театр «Олимпико», построенный Андреа Палладио в Виченце во второй половине XVI в. Декорация сцены – это все тот же «идеальный город» античного образца, но не просто нарисованный на холсте, а представляющий собой пространство, в котором актеры могут изображать реальную жизнь.

«Создатели проектов "идеальных" городов считали наилучшим для них приемом организации территории компактный план с системой четко проложенных магистралей, которые, будучи изображенными на чертеже, в сочетании друг с другом могли бы напомнить орнамент. ‹…› Таким виделся гуманистам и их последователям "град человеческий", созданный по образцу "града Божьего" и потому действительно достойный названия идеального»{1137}.