Почему со мной никто не дружит?

На качество взаимодействия ребенка со сверстниками влияет качество взаимодействия с ним его родителей – особенно в период, когда он был младенцем. Если родители стараются понять потребности ребенка и откликаются на них, то у ребенка складывается внутренний образ взрослого, на которого можно положиться, и представление о себе как о желанном, ценном и любимом. В таком случае мы говорим о сформированной надежной привязанности, которая позволяет ребенку выходить в мир с базовым доверием к нему, с уверенностью в том, что окружающие будут к нему чутки и отзывчивы, а также с набором поведенческих навыков, позволяющих ему получать внимание и заботу (Bowlby, 1988).

В случае же, если родители демонстрируют по отношению к ребенку амбивалентное, избегающее или холодное отношение, ребенок выходит в мир с ожиданием, что его будут отторгать, не примут его или отнесутся к нему непредсказуемым образом. У него закрепляется избегающая или агрессивная модель поведения, которая, в свою очередь, вызывает у окружающих соответствующую реакцию – похожую на ту, которую он вызывал у родителей.

Из своего терапевтического опыта я вынесла убеждение в том, что хотя бы у одного из родителей отторгаемых сверстниками детей были сложности в контакте с ними в раннем детстве. Разочарование могло быть вызвано полом ребенка (не мальчик, а девочка!), наличием у новорожденного соматических или ментальных нарушений. Родители могут испытывать разочарование при столкновении образа ребенка, о котором мечталось, с живым человеком, который получился в реальности. В любом случае разочарование переживается как процесс, аналогичный переживанию травмы потери.

Вот как описывает свои отношения с ребенком Рахель, мама Рона, подростка 14 лет. «Рон – старший ребенок в семье. С самого его рождения и до сегодняшнего дня мне с ним трудно. В младенчестве он был очень сложным ребенком – плохо спал, много плакал. Все время было ощущение, что ему плохо, но невозможно было понять, что ему нужно. Я родила уже в зрелом возрасте, я была готова стать матерью. Поэтому-то мне и было так плохо от того, что у меня не получалось с Роном. Он все время был на руках и все равно ныл. Ночи напролет я пыталась его успокоить, но ничего не помогало! Кормление было пыткой – он был все время голоден и никогда не наедался. Я кормила его целыми днями. Сейчас у него трое младших братишек, и тем не менее до сих пор все мое внимание принадлежит ему. Он прямо-таки высасывает из меня всю энергию, требует сил больше, чем три его младших брата вместе взятые. Всю дорогу он ссорится с братьями, думает только о себе и беспокоится только о себе. Он берет у братьев вещи, как будто они его, не спрашивая разрешения. При этом он все время чувствует себя обиженным. Утверждает, что младших мы любим больше, чем его. Вынуждена признать, что он меня нервирует, а иногда просто бесит. Если честно, временами я не могу его терпеть, мне кажется, что он источник всех моих проблем. С младшими мне с легкостью удалось стать хорошей мамой, с ним же я все время ссорюсь. У него нет друзей, он всегда дома. Еще и поэтому он сводит меня с ума. Сказать по правде, я понимаю, почему с ним никто не дружит. Если он и вне дома ведет себя так же, как в семье, то отсутствие у него друзей меня не удивляет».

Многочисленные встречи с родителями отторгаемых детей подтверждают идею о том, что за непринятием младенца, а потом противостоянием с подросшим ребенком стоит опыт собственного отторжения хотя бы у одного из родителей. Часто этот родитель находит много общего между свой жизнью и тем, что переживает ребенок. Вот что рассказывает Амир, папа Рона, муж Рахель, которую мы цитировали выше: «Когда я вижу Рона, я вижу самого себя в то время, когда был мальчиком. Я чувствовал, что меня не понимают сверстники, большую часть времени я сидел дома. Надо мной издевались, дразнили меня и в школе, и по дороге из школы домой. Как-то раз я поделился своими переживаниями с родителями. Они были новыми репатриантами и не знали иврита. Тем не менее моя мама отправилась в школу, чтобы накричать на одноклассников, которые меня обижали. Это было настоящим позором. На следующий день компания одноклассников поджидала меня после уроков, они хохотали и издевались надо мной. После этого я ничего не рассказывал родителям: переживал все в одиночестве. Так продолжалось, пока мы не поменяли квартиру и я не перешел в другую школу. Теперь я не хочу вмешиваться в то, что происходит с Роном в школе. Я считаю эту проблему исключительно нашим семейным делом, поэтому мы обратились к частному психологу, ничего не сказав в школе».