Почему страдают взрослые… Как нарушение детских эмоциональных потребностей влияет на счастье и успех во взрослом возрасте

…Мы были настолько влюблены в друг друга, что со стороны это казалось полным сумасшествием. Для меня она была богиней. Её блестящие глаза с большими чёрными зрачками и сумасшедшие поступки постоянно меня возбуждали и подстёгивали, от этого я чувствовал себя молодым, двадцатилетнем пацаном, который выиграл миллион и полюбил королеву.

Моя Лилит терпеть не могла осени, зимы и ранней весны. От них мы бегали по тёплым странам. Однажды мы задержались на островах и начался период дождей. Постоянный дождь. Радости никакой, как у нас осенью.

Через три дня дождя, моя красавица слегла. Она постоянно лежала, закутавшись в простыню с головой или сидела, раскачивалась и напевала что-то себе под нос. Говорила мне, что ей скучно, очень скучно и огромная тоска как большая чёрная дыра в груди. Она перестала есть. Ещё через два дня я понял, что что-то случилось и мне нужно её выводить из этого состояния. Через сутки мы были уже дома. Обследование показало, что у неё анемия и она скоро поправиться, чему я был рад.

Спустя некоторое время Лилит опять стала весела. В этот год она забеременела. К сожалению, беременность для неё стала каторгой, она еле выходила положенный срок. Мальчик родился здоровый. Мама в отличие от своего новорожденного сына, была подавлена, её ничто не радовало – послеродовая депрессия. Я вышел из ситуации, купил на одном из островов средиземного моря домик, куда и отправился жить вместе со своей семьёй. Так мы прожили замечательных два года.

Возвращаться домой пришлось. Лилит опять стала уж слишком возбуждённой, требовала секса. Когда она его не получала, убегала из дома. Городок, где мы жили, был настолько маленький, что слухи о русской женщине вечером завлекающей в оливковую рощу мужчин стал излюбленной темой аборигенов. Продолжалось это не долго, я взял Марка, жену и мы вернулись в родной город.

У Марка появилась няня. Мама потеряла какой-либо интерес к сыну, была очень занята собой. Через некоторое время её госпитализировали в острой маниакальной фазой в психиатрическую клинику. Скорая подобрала её на вокзале, где она танцевала и выкрикивала: «Я – Анна Каренина, это последний танец Анны». Из больницы она вернулась с диагнозом биполярного аффективного расстройства (БАР)…

* * *

Так получилось, что всё это время отец Марка так и не подозревал, чем больна его Лилит. Теперь всё стало на свои места. Он не мог просто так бросить любимую женщину, вскоре он отправил её в Швейцарскую клинику на лечение, которое затянулось на пять лет. Всё это время он воспитывал сына один отвергая предложения сестры и матери. Он считал, что это особый его долг, когда жена поправиться, всё станет на свои места.