Почему ты решил иначе? (СИ)

Клэй глубоко вдохнул и сел более расслабленно:

— Предупреждать надо, Руби! Я уж было подумал, что ты меня сейчас на месте закопаешь!

— Было бы за что, Кэлли. Пока я была жива, ты был исключительно верен мне и никогда не изменял, хотя у тебя были сотни возможностей это сделать. Думаешь, я не видела, как фанатки западали на тебя и ненароком пытались прикоснуться к тебе, когда ты раздавал автографы? И мне было вдвойне приятно, что ты не только не обращал на это внимание, но и остался рядом со мной тогда, как я уже превратилась в дряхлую беззубую старуху из-за рака. Ты же наверняка помнишь тот день, когда я предложила тебе уйти, а ты в ответ наорал на меня? Признаюсь тебе — решись ты тогда уйти, я бы действительно поняла тебя и ни в коем случае не держала бы на тебя зла. Но тогда… ты кричал на меня. Я ожидала от тебя какой угодно реакции — безразличия, смеха, ласки, но уж точно не крика. И лишь после того, как ты напомнил мне о клятве, данной на свадьбе, и обнял меня, такую уродину… лишь тогда я поняла, насколько ты меня любишь. Мне понадобилось пятнадцать лет, чтобы осознать всю силу твоих чувств ко мне.

Руби протянула ладонь и положила ее сверху на лапу Клэя, глядя ему в глаза:

— Ни свадьба, ни все твои признания, ни твои вечные шутки про пушистую гриву после концерта, ни все песни и альбомы, что ты мне посвящал — ничто это было настолько искренним признанием в любви ко мне, как те объятия после того, как ты наорал на меня и велел заткнуться. Это парадоксально, но лишь тогда я окончательно уверовала в то, что я для тебя единственная.

Клэй перевернул ладонь и обхватил ей пальцы Руби:

— И до твоего последнего часа я был верен исключительно тебе. Более того — я был верен тебе и все следующие годы своей жизни.

Покачав головой, Руби вздохнула:

— Не совершил ли ты ошибку, не признавшись Эш в своих чувствах? Да, ты стремился сохранить верность мне и моей памяти. Но ты же понимаешь, что ты имел полное право поступать так, как считал нужным, Кэлли? Ты не был ограничен ничем.

— Я и поступал так, как считал нужным, Руби…

— И все же, Кэлли. Я не осуждаю тебя за твой выбор и даже восхищена тем, что несмотря на мою смерть, ты предпочел больше ни разу не заводить отношения. Я искренне ценю это, и ты во второй раз подтверждаешь то, насколько много я для тебя значила. Но я видела, как ты пятнадцать лет жил в скорби и тьме, которую лишь изредка разбавляли житейские заботы. Я молилась о том, чтобы ты нашел другую и снова обрел радость и смысл в своей жизни. Бог с ней с привязанностью, ты исполнил свой долг передо мной до конца — но с моей смертью мир не разрушился и не полетел в тартарары. И тебе стоило проявить свои чувства к Эш — ты имел на это полное право.

Клэй залпом отпил полстакана сока и скривился, едва не захлебнувшись:

— Право я имел. Но иметь право и иметь желание осуществить право — разные вещи.

Руби наклонила голову и усмехнулась:

— Только не говори, что ты боялся общественного осуждения. Ты просто не можешь об этом говорить после того, как постоянно заваливался на мои фотовыставки в черной кожаной куртке, хотя всех, кто не соблюдал дресс-код, охрана просто не пропускала в зал.

Неопределенно пожав плечами, Клэй опустил голову, уставившись в стол:

— Возможно, и в этом дело. Но в первую очередь я не хотел навредить ей. Она строила такую замечательную карьеру, которая даже с моим именем практически не была связана — вдруг бы я сделал ей только хуже? Когда мне уже было под восемьдесят, имя Эш Ниддлер в мире музыке что-то да значило. И я в этом принимал минимальное участие. Скорее наоборот — мое имя редко звучало без ее упоминания как соавтора.

Руби протянула лапу Клэю:

— Хочешь посмотреть на свои похороны? Там я тебе кое-что покажу, и ты поймешь, что я имею в виду.

Лев застыл:

— А… а мы можем?

— Конечно! Мы же призраки, мы можем наблюдать сколько влезет!

***

Руби эффектно щелкнула пальцами, и кафе со столиком растворились прямо в воздухе, после чего Клэй осознал, что они с Руби зависли прямо в воздухе буквально в пяти метрах над кладбищем Оук-Ридж. Прямо под ними стояла толпа зверей, которые окружили вырытую могилу рядом с надгробием Руби, а прямо посередине толпы белел лежащий открытый гроб, в котором неподвижно лежал Клэй Кэллоуэй, закрыв глаза и сложив лапы на груди.

Пока лев непонимающе оглядывался вокруг себя, Руби показала лапой под собой:

— Присмотрись. Видишь, вокруг каждого зверя есть что-то типа разноцветного кокона?

Последовав совету Руби, Клэй заметил, что у каждого зверя действительно было какое-то облачко, плотно прилегающее к их телам и переливающееся оттенками и градиентами одного цвета. Практически у всех цвет был серым с легким темным оттенком, и Руби обратила на это внимание: