Почему в России не ценят человеческую жизнь. О Боге, человеке и кошках

И для Михаила Лобанова, как и для Виктора Чалмаева, никакой разлив так называемой «высшей образованности» не заменит «недр народного опыта». Они, эти идеологи русской партии, были убеждены, что «выстраданное слово русских художников-классиков рождено страданиями и борьбой народа», т. е. является отражением классовой борьбы. «Необразованный народ, – считал М. Лобанов, – может породить через органы своего самосознания – национальных художественных гениев – непреходящие ценности культуры». А «зараженные мещанством», т. е. живущая в достатке образованная интеллигенция, тем более зараженная мещанством масса неспособны «оставить по себе что-либо духовно значительное». Конечно все, что говорят об истоках духовной культуры и М. Лобанов и В. Чалмаев, – это полный бред. Все великое, что было создано в мировой культуре, было создано людьми, пользовавшимися благами устроенного быта, т. е. так называемой «мещанской жизни». Именно бюргеры Западной Европы создали великую культуру Нового времени. Но все сказанное относится не только к философии Нового времени, но и к литературе и философии Древнего мира. Рафаэль и Микеланджело, все достижения эпохи Возрождения создавались в благоустроенных каменных домах Италии. Немецкий идеализм создали немецкие бюргеры-мещане Фихте, Кант, Гегель. Конечно, народная жизнь интересна для художника как жизнь человека вообще, но «необразованная масса» не дает сама по себе образцы мысли, творческих прозрений, уроки жизни вообще. Человеческая мысль, которая познает глубины человеческого бытия, это продукт очень образованных людей, всецело посвященных творчеству. Народная масса как раз не любит мысль, не любит интеллигентов, не любит тех, кто отвлекает ее от сложившихся стереотипов. Представители народной массы – древние вятичи – убили проповедника, представителя Киево-Печерской лавры Кукаша за то, что он рассказывал им о трудных истинах христианства. Крестьяне в России и даже на более цивилизованном севере даже в конце 19 века убивали врачей, которые пытались спасти их от холеры. Необразованному человеку не дано погрузиться в Библию, коснуться мыслью и душой сути религиозного чувства, религиозных исканий, а поэтому в необразованной России, где подавляющая часть населения была безграмотной, а в XVII веке – почти вся безграмотная, религия носила у нас всегда обрядовый характер. По этой причине мы так и не создали известных миру религиозных мыслителей. И рискну сказать, именно по этой причине, из-за обрядового характера своей религии русский народ при большевиках своими собственными русскими руками разрушал национальные святыни, разрушал храмы, очищал кладбища от церковных могильных плит, от памяти о русском прошлом. И надо честно сказать, что в этой идеализации, характерной для идеологов «Русской партии» русского народа вообще есть много ложного. Конечно важно знать национальные святыни, уважать достижения своего народа, но надо понимать, что, идеализируя нищету и невежество, невозможно сформировать программу развития собственного народа. И, кстати, по этой причины у «Русской партии» не было не только какой-либо экономической программы, но и политической. Вообще, честно говоря, трудно понять, особенно сейчас, спустя полвека после появления публицистики «Русской партии», почему ее авторы не хотели считаться с очевидными фактами, с тем, о чем в сборнике «Из глубины» говорил Сергей Булгаков, о том, что все наши русские борцы с мещанством Запада, и Герцен, и Тютчев, были по своим радостям жизни до мозга костей мещанами.

Я, честно говоря, не нахожу у идеологов «Русской партии» не только следов «веховской» идеологии, но даже следов славянофильства. Ведь отцы славянофильства, к примеру, Хомяков, совсем не идеализировали русский народ. Как писал Николай Бердяев о главе славянофильской школы А. Хомякове, он совсем не был «профетической натурой». «У него есть целый ряд резко обличительных стихотворений, из которых видно, что, несмотря на славянскую идеализацию исторического прошлого, он мучился великими историческими грехами России… Россия „недостойная избранья“, но „избрана“».

«А на тебе, увы? Как много
Грехов ужасных налегло!
В судах черна неправдой черной
И игом рабства клеймена;
Безбожной лести, лжи тлетворной,
И лени мертвой и позорной,
И всякой мерзости полна!»
И Хомяков призывает к покаянию:
«За все, за всякие страданья,
За всякий попранный закон,
За темные отцов деянья,
За темный грех своих времен,
За все беды родного края,  —
Пред богом благости и сил,
Молитесь, плача и рыдая,
Чтоб Он простил, чтоб Он простил!»[39]