Почему в России не ценят человеческую жизнь. О Боге, человеке и кошках

Речь в данном случае идет даже не о мировоззренческом споре, о том, чужды или родственны нашим нынешним западникам суждения тех, кого они забыли, суждения якобы их предшественников, русских западников начала ХХ века. Речь даже не о возможных трактовках особенностей психологии крестьянского большинства дореволюционной России. Речь просто о элементарных требованиях научного анализа, которыми пренебрегают нынешние русские либералы, западники. Если вы пытаетесь судить об особенностях русского архетипа, то вы просто обязаны изучить всю литературу, посвященную этой проблеме, обязаны знать мнение об особенностях русской психологии тех литераторов, мыслителей, которые были современниками этого русского патриархального большинства, которые, как А. Н. Энгельгардт, автор знаменитых писем «Из деревни», жил на протяжении многих лет среди русских крестьян и описывал особенности своих соседей-крестьян. Не знаю, как можно этим пренебрегать! Как можно, рассуждая сегодня о революции 1917 года, не знать, что писали на эту тему в своих дневниках Зинаида Гиппиус, Владимир Короленко, тот же Иван Бунин, тот же Максим Горький в своих «Несвоевременных мыслях». И только зная о том, с чем на самом деле пришел русский человек, и прежде всего русский крестьянин в революцию, в советскую историю, зная, что в его душе за 70 лет советской власти сохранилось, что исчезло и с чем, в конце концов, он пришел к дням распада советской власти, можно всерьез рассуждать и о русских, и об особенностях русского культурного кода. Но парадокс состоит в том, что до сих пор нет серьезных систематических исследований, посвященных судьбе русскости в ХХ веке.

И я, честно говоря, не думаю, что культура мысли, качество анализа проблем современной России пострадает, если нынешние политологи, публицисты, представляющие себя как западники, заставят себя прочесть, изучить все, что было сказано в дореволюционной России по проблеме, о которой они пытаются сегодня писать статьи. Возможно, я субъективен, но могу привести множество доказательств того, что современная русская либеральная мысль, я уже не говорю о современной патриотической мысли, явно не дотягивает до высот русской общественной мысли начала ХХ века. Глубоко убежден, что качество научного анализа, которое присутствовало и в «Вехах», и в сборнике «Из глубины», пока что для большинства нынешних интеллектуалов, называющих себя «западниками» и «либералами» – недосягаемые высоты. К сожалению, вся наша сегодняшняя либеральная публицистика, посвященная проблеме русского архетипа, состоит из штампов 1990-х типа того, что «имперский синдром неистребим в русских», того, что «русское крестьянское „мы“ несло в себе предпосылку к коммунистичности», что русские всегда жили «страстью к мессианизму» и т. д. и т. п.

И тут встает до сих пор не только не изученный, но и не сформулированный вопрос о причинах не только идейного, но и эмоционального разрыва между так называемыми «новыми западниками» и западниками начала русского ХХ века. Складывается ощущение, что западники начала ХХ века, к примеру, Петр Струве, Семен Франк и Николай Бердяев эпохи «Вех» и «Из глубины», несли в себе нечто такое, что полностью утрачено нынешними «новыми западниками». И нет ничего общего ни в мыслях, ни в чувствах между главой русских либералов начала ХХ века (речь, конечно, о Павле Милюкове) и нынешними западниками. Мне кажется, что даже нынешние западники не осознают, какие ценности лежали во главе традиционного русского либерализма. Я имею в виду прежде всего самоценность человеческой жизни. И все объясняется просто: в подавляющем большинстве русские дореволюционные западники были верующими людьми, христианами. Конечно, многие из них, даже Николай Бердяев, симпатизировали католичеству, оставаясь православными, но все они жили в рамках христианской системы ценностей. А все наши нынешние западники в подавляющем большинстве – атеисты. Более того – наследники советского большевистского атеизма. Доказательством сказанного является резкая критика «веховства» и «веховской» идеологии одним из вождей современного русского либерализма (речь о литераторе Дмитрии Быкове). Для Дмитрия Быкова именно «Вехи» – не только не «вершина русской общественной мысли», а, напротив, «позор» русской дореволюционной интеллигенции. Об этом, о том, что для него, Дмитрия Быкова, враждебны идеи «Вех» и вообще все творчество «веховцев», он без всякого смущения писал в своей статье «Новое вино в старые „Вехи“»[207]. Для Дмитрия Быкова «Вехи» являются «позором», ибо, с его точки зрения, они выступили против священного права интеллигенции на бунт, на революционное преобразование действительности, ибо они, «веховцы», призвали интеллигенцию вернуться к Богу.