Почему в России не ценят человеческую жизнь. О Боге, человеке и кошках

И все же, как я уже сказал, несмотря на то, что падение Берлинской стены 9 ноября было уже следствием начавшегося саморазрушения ГДР с начала октября, с массовых, по сути, антиправительственных демонстраций в Лейпциге, именно это событие, сама картинка штурма жителями Восточного Берлина переходов в Западный Берлин, сама картинка распадающейся потом на куски Берлинской стены отражает философию, смысл этого, на мой взгляд, важного события в истории человечества. Эта картинка разрушения Берлинской стены, с одной стороны, показывает, что политические системы, которые создаются на крови, недолговечны и обречены погибнуть, но, с другой стороны, показывает, что именно «железный занавес», отделяющий жителей социалистических стран от остального мира, больше всего вызывал протест именно у европейцев, и прежде всего, конечно, у стран с демократическими традициями – у поляков, венгров, немцев, чехов. В том-то и вся проблема, что сытые немцы ГДР по сравнению с вечно полуголодными, замученными дефицитом гражданами СССР, все равно недовольны были своей жизнью и хотели как можно быстрее избавиться от этой сытости в красивой клетке. Сама по себе Берлинская стена напоминает нам, что без отмены свободы передвижения человека, этой ценности европейской цивилизации, без нового крепостного права, без жесткого прикрепления человека к социализму, он, социализм, не мог существовать. Оказывается, чтобы принудить человека к воображаемому социалистическому счастью, его обязательно надо лишить свободы выбора. История показывает, что механизмы реализации крепостнической сути социализма могут быть разными. В СССР они предполагали лишение подавляющей части населения, а именно колхозников, паспортов. Советские крестьяне не только не имели права, как все советские люди, на иммиграцию, на свободное пересечение границ СССР, но даже на свободное передвижение по собственной стране. Нигде античеловеческая сущность марксистского социализма не проявлялась так явственно, как в СССР и особенно – при Сталине. Но главное для всех этих социалистических стран было в том, чтобы их граница с капиталистическим Западом была на замке. И нужен был «железный занавес», тысячи и тысячи километров колючей проволоки не столько для того, чтобы к нам не пришел враг, не пробрался шпион, а чтобы жители социалистических стран не сбежали от навязанного им социалистического счастья. Не забывайте, что большевики, придя к власти в ноябре 1917 года в России, сразу же перекрыли границу, и прежде всего с Польшей, Финляндией, Румынией. И, как рассказывает в своих дневниках Зинаида Гиппиус, когда уже стало невозможно бежать от большевиков через границу с Финляндией, интеллигенция, как и она со своим мужем Мережковским, устремилась к границе с Польшей. И ей чудом вместе с мужем удалось уже в 1919 году убежать от ненавистной им новой большевистской власти. Чем сильнее была власть в СССР, тем более прочным и непроницаемым становился этот «железный занавес». Запрет на выезд из страны по собственному желанию сохранялся в СССР до прихода к власти Горбачева. И опять: почему без «крайней нужды» из СССР никого не выпускали? По той же причине, по которой не выпускали из ГДР: выпустишь из «социалистического рая» – обязательно сбежит на «умирающий капиталистический Запад».