Почему в России не ценят человеческую жизнь. О Боге, человеке и кошках

До сих пор и дореволюционная, и советская историческая наука исходила из мнения Николая Трубецкого, что без «примыкания Москвы к западнорусской культурной традиции», носителем которой была Могилянская академия в Киеве во времена Алексея Михайловича, без реформ Никона, без исправления «богослужебных книг» нельзя было в то время преодолеть прогрессирующую цивилизационную отсталость московского царства. Нельзя было уйти от Московии, которая, в отличие от Малороссии, не знала даже школьного дела, к культуре знаний без выпускников «рассадника высшего духовного просвещения» – выпускников Могилянской академии, которые становились иерархами Московской православной церкви.

Но то, что говорила русская историческая наука о политике царя Алексея Михайловича в отношении Киева, о большом значении его церковных реформ, в сегодняшней, окончательно победившей российский народный ум, подвергают не просто ревизии, а полной переоценке. То, что для Николая Трубецкого было хорошо, для историков «крымнашевской» России не просто плохо, а очень плохо. Не имел права русский царь, царь Московского царства, пишет молодой историк Александр Пыжиков, отдать судьбу своей православной церкви, судьбу Московского царства в руки Запада, в руки выпускников киевской Могилянской академии, заражать мозги русского народа ее духом и идеалами. Главный порок Киевско-Могилянской духовной академии, с точки зрения уважаемого патриота-историка, состоял в том, что «она была построена по образцам многочисленных польских коллегий, образование так же велось на латыни». Для уважаемого историка-патриота Пыжикова царь Алексей Михайлович – предатель, ибо он «лично обратился к киевскому митрополиту Сильвестру Коссову с просьбой прислать ученых мужей, сведущих в греческом и латинском языках». И получается, делает вывод Александр Пыжиков, что из-за предательства царя Алексея Михайловича, предательства патриота Никона подлинная, суверенная Московия превратилась на самом деле в колонию Киева, колонию украинской православной церкви. И историк Пыжиков считает, что на самом деле царь Алексей Михайлович был просто слепым орудием киевских митрополитов, которые издревле вынашивали планы подчинения себе Московской церкви. Кстати, историк Пыжиков, в силу нынешней традиции разоблачать русскую элиту с украинскими фамилиями, обращает внимание, что всемогущий духовник царя-предателя Алексея Михайловича, протопоп Благовещенского собора в Кремле Стефан Ванифатьев был на самом деле скорее всего малоросс, ибо «современники той эпохи нередко указывали его фамилию на малороссийский манер – Ванифатьевич».

И последнее. Что будет с нами дальше, если, по логике историка Пыжикова, нам надо ставить памятники не святителю Киевско-Печерской Лавры Кукашу, как это делают в последнее время в Калуге, которому дикие вятичи отрубили в 1114 году голову за то, что он пытался сделать их православными, принести им веру из враждебного Киева, а их жрецам, которые упорно, на протяжении более ста лет после крещения Руси князем Владимиром, сохраняли первобытные верования вятичей. По нынешней логике получается, что в духовном отношении древние вятичи, которые, по словам Нестора, были «диким племенем, живущим в лесах и евшим нечистую пищу», в духовном отношении были выше, чем святитель Кукаш.

Иван Павлов считал, что мечтательность и леность русского ума, не желающего видеть во всей полноте нашу русскую действительность, и позволившие прийти к власти большевикам, могут в конце концов погубить Россию, а потому в конце своих лекций призывал русских взять себя в руки и покончить с этими «дефектами русского ума». Я потому и рискнул сказать русскому человеку, говорил Иван Павлов, кто он есть на самом деле, ибо верю, что все же русский человек в состоянии учиться, совершенствовать свой ум. Ведь, говорил Иван Павлов, даже ум животного после ряда ошибок просвещается, и оно, животное, начинает включать «тормоза», начинает избегать то, что представляет для него опасность. Но лично у меня, в отличие от Ивана Павлова, оптимизма все меньше и меньше. Трудно поверить в будущее страны, у которой не только политики, но и представители науки, исторической науки сошли с ума и считают, что суверенитет бедности, дикости и невежества предпочтительнее благосостояния, прогресса, достигаемого утратой «привилегий» на независимость от превосходящего нас в культурном и цивилизационном отношении Запада.

Сентябрь 2018 года

Политическое одиночество Путина: тайный смысл украинской автокефалии

Почему церковные патриархи разговаривают на языке войны