Почему в России не ценят человеческую жизнь. О Боге, человеке и кошках

Все эти умные разговоры о том, что якобы подлинную ценность советской эпохи можно будет определить только спустя столетие, на мой взгляд, является банальной капитуляцией перед трудной правдой о русском ХХ веке. Смешно. Еще, слава богу, живы люди, которые несут в своей душе, в своем сознании человеческий смысл этой советской эпохи. И, тем не менее, мы не способны, не хотим сказать, что было добром и что было злом в нашей ушедшей жизни. И, наверное, есть объективные причины, мешающие даже нам, бывшим советским людям, представителям советской интеллигенции открыть дверь в правду о себе, о нашей давно ушедшей жизни. И это связано с тем, что нынешняя «посткрымская» российская интеллигенция как никогда расколота, дышит прямо противоположными ценностями. А в условиях раскола нет места для полутонов, для интереса к фактам. В условиях раскола доминирует черно-белое восприятие своей советской истории. Для тех, кто сегодня перешел на рельсы особого русского третьего пути, вся наша советская история является родной. Для большинства наших нынешних либералов, напротив, история СССР как история советского тоталитаризма есть бесконечный праздник зла, есть черный период европейской истории. Отсюда, в первом случае, – прямая или косвенная реабилитация сталинского террора 1937–1938 годов, отсюда, во втором случае, – возмущение либеральной общественности добрыми словами Валентины Матвиенко о комсомоле, отсюда утверждение, что нет разницы между ВЛКСМ и гитлерюгендом. И получается, что и для нынешних «крымнашевских» патриотов, и для их политических противников-либералов эпоха Хрущева и Горбачева является чужой. Для первых – потому что она несла, с их точки зрения, вредные идеалы свободы, а для вторых – потому что хрущевская оттепель так и не отменила зиму советского тоталитаризма. А. Солженицын тоже считает, что Хрущеву было дано втрое и даже впятеро сделать больше для освобождения страны, а «он покинул это как забаву, не понимая своей задачи». Но, на мой взгляд, Хрущев не мог в 50-е решиться на то, на что решился Горбачев в 1980-е. Чудом является то, что СССР не окаменел на десятилетия, как Северная Корея Ким Ир Сена, что мы сами, медленно и постепенно, разрушили сталинские скрепы коммунизма. Освобождение страны от коммунизма сразу было бы возможно, если бы у нас была какая-то антикоммунистическая революция, какая-то политическая сила, способная совершить нечто подобное. Но несомненно и то, что и партия, и комсомол, и прежде всего советская интеллигенция, не разрушая советской системы, тем не менее, медленно и постепенно освобождались от всех ее уродливых черт, от всего, что несло в себе наследие сталинизма, да и ленинизма. Немцы не смогли освободиться от национал-социализма, их освободили от Гитлера страны-победители во Второй мировой войне. А мы, советский, русский народ, сами, по своей инициативе совершили чудо и медленно, постепенно уходили к нормальной человеческой жизни.

Я согласен, что после того, как мы совершили антикоммунистическую революцию в августе 1991 года, праздновать на государственном уровне день рождения комсомола вряд ли уместно. Хотя, честно говоря, в желании праздновать день рождения комсомола как знак памяти о нашей молодости, куда меньше абсурда, чем желание праздновать день рождения ЧК, которая целенаправленно уничтожала самое главное, что у нас было, – цвет русской нации. Но я, тем не менее, категорически не согласен с тем, что нет различий между советским комсомолом и фашистским гитлерюгендом, что доброе слово о комсомоле равносильно доброму слову о фашистской молодежи. Да, несомненно, преступления против человечности, совершенные в сталинскую эпоху, ничем не отличаются от преступлений против человечности, совершенных Гитлером. Александр Солженицын был прав, когда утверждал, что крестьяне, идущие дни и месяцы через муки голода, к концу своей жизни предпочли бы газовые камеры Гитлера, дарующие мгновенную смерть. Нельзя забывать, о чем мы не хотим говорить сегодня, что очень многое роднило сталинский коммунизм с национал-социализмом. Об этом, в частности, писал Николай Бердяев. И что имеет отношение к нынешнему спору о комсомоле: с точки зрения Николая Бердяева «сталинизм эпохи строительства социализма роднит с национал-социализмом не только тоталитарное государство, государственный капитализм, национализм, вождизм, но и милитаризованная молодежь (выделено мной – А. Ц.)». Речь в данном случае шла о комсомоле. Именно комсомольцы с оружием в руках приговаривали: «Вологодский конвой шутить не любит!» Именно комсомольцы, активисты комсомола сыграли громадную роль в разрушении церквей начала 1930-х, в надругательстве над национальными святынями.