Почему в России не ценят человеческую жизнь. О Боге, человеке и кошках

Я не завидую тем, кто пытается понять, чем дышит современная «крымнашевская» Россия, какие ценности она исповедует. Чаще всего с экранов телевидения мы слышим: «Россия – не Запад». В этом убежден и наш министр культуры Владимир Мединский. Идеи своего министра развивает заместитель художественного руководителя МХАТ им. Горького по литературной части Захар Прилепин. Он ставит под сомнение не только европейские либеральные ценности, но и ценности эпохи просвещения, в том числе и ценность прогресса. Но в то же время Россия в уходящем декабре с размахом отпраздновала юбилей своей Конституции 1993 года, провозглашающей права и свободы личности, т. е. основные ценности европейского либерализма. И в чьих тогда заявлениях сокрыта правда о подлинной вере и подлинных ценностях современной «крымнашевской» России? Лично я согласен с теми, кто считает, что жажда изоляции от ценностей Запада все же доминирует в настроениях современной России. И существенным аргументом в пользу этого предположения является вступительное слово Святейшего патриарха Кирилла на открытии XXII Всемирного русского народного собора.

Какова была главная идея патриарха Кирилла в его обращении к участникам XXII Всемирного русского народного собора? А именно то, что можно назвать «главной скрепой» нынешнего «крымнашевского патриотизма», а именно убеждение, что Россия никогда не приобретет подлинную суверенность, в том числе и суверенность своей государственности, пока не обретет суверенность в своей системе русских ценностей, пока не освободится от влияния западных, и прежде всего либеральных ценностей. Ценности свободы и западной демократии нам не нужны, они для нас вредны, ибо они якобы породили кризис современной цивилизации. Таков главный смысл выступления патриарха Кирилла на Соборе. Все дело в том, говорил патриарха Кирилл, что эти разговоры о том, что якобы эпоха Просвещения и нового времени создали «рельсы истории», по которым обречены передвигаться все страны, обречены строить свою жизнь по «западным образцам», все это миф. И поэтому, с точки зрения патриарха Кирилла, не являются универсальными для всех стран и народов и «европейский рационализм», и вера существования «общечеловеческих ценностей», и какого-то «единого человечества», и тем более ценности европейского либерализма. По логике патриарха Кирилла не являются универсальными, общеобязательными для всех стран и народов и такие фундаментальные ценности нового времени, как (о чем вслух не говорит патриарх Кирилл) ценность права, ценность человеческой жизни и ценности гуманизма. И получается, что, если Россия не знала ни эпохи Возрождения, ни эпохи Просвещения и Нового времени, то тем лучше для нее. Тем легче ей, России, сойти с рельсов западной цивилизации и создавать свой особый, «третий русский путь». С точки зрения патриарха мы, т. е. Россия, должны создать нечто третье, отличное и от западной либеральной цивилизации, и от коммунистического СССР. Но что поразительно, и в чем не отдает себе отчет патриарх Кирилл, что сама его идея «третьего пути» т. е. создания чего-то, отличного и от западной либеральной цивилизации и от советского коммунизма, почти целиком совпадает, а более точно – повторяет идеи книги отца фашизма (не путать с национал-социализмом) Муссолини «Третий путь». Муссолини тоже создавал нечто среднее между Россией ЧК Дзержинского и либеральным Западом. Муссолини, как известно, тоже был врагом западной либеральной цивилизации. Как сегодня патриарх Кирилл пытается соединить рыночную капиталистическую экономику, «рынок и капитал» с «солидарным обществом», с единством власти и народа, так в свое время и Муссолини ставил себе подобные задачи. Кстати, интересно, что точно так, как патриарх Кирилл предлагает смягчение «жестокости» капиталистической конкуренции, отказ от принципа «естественного отбора», так Муссолини настаивал на обуздании аппетитов капиталистов и создании «солидарного общества», основанного на сотрудничестве вех классов и сословий. И, конечно, не забывайте, для Муссолини, в отличие от Гитлера, был важен союз с национальной церковью.