Почти нулевая вероятность

Пару часов путешествия ымчи бодро рысили через рыжие заросли, которые были едва ли не выше их. Эрли дремала в седле, доверившись Ваське, а Ларре увлечённо рассказывал Кате какую-то степную легенду. Безумно длинную, занудную и путаную настолько, что Катя уже давно потеряла нить сюжета и лишь иногда кивала головой, делая вид, что внимательно слушает.

Ветер пах корицей и чем-то сладким, трава, хлопая по панцирям ымчи, оставляла на них кляксы оранжевого сока, шуршала под быстрыми лапками, убаюкивала. Катя изо всех сил старалась не клевать носом – ей приятно было видеть, с каким воодушевлением Ларре вещал про почившего лет четыреста назад знатного ымчивода, который пытался поймать дикого морского ымчи, чтобы скрестить его с домашним сухопутным, в результате чего был рассерженной живностью унесён на Дальние острова…

Под лапками ымчи захлюпала вода, и Катя подумала, что всё же заснула и её утомлённый пятьюдесятью оттенками рыжего разум, переваривая рассказ Ларре, превратил шелест травы в плеск и наполнил воздух сыростью и запахом гниющей травы.

Но оказалось, что вода, доходившая ымчи уже до брюха, вполне реальна.

– Бр-р, – сказала Эрли, проснувшаяся от попавших на лицо холодных капель.

Ларре остановил ымчи. Встал на седле во весь рост и осмотрелся.

– Странно как-то…

– Что-то не так? – спросила Катя, слегка занервничав. Очень ей не хотелось, чтобы Инзар оказался прав насчёт приключений…

– Да нет… – снова усевшись, Ларре пожал плечами. – В степи много мелких речек, а вот болот не припомню. И дождей давно не было. Проверить надо…

Затопленная область чётко выделялась на общем фоне более тёмным, каким-то болезненным цветом травы.

– Наверное, русло завалило, – сказал Ларре без особой тревоги, и беспокойство Кати притихло. Наверняка Ларре просто хочет посмотреть, что за непорядок у него дома: всё-таки, Степь – его родина.

Шлёпали по мокрым зарослям ещё минут пять, потом действительно обнаружили причину явления – здоровенный пласт земли сполз с края маленькой лощинки, полностью перегородив путь мелкой речушке, которая и разлилась болотцем. Кое-где вода уже проточила себе обходные пути, но их пока не хватало.

– Надо будет Тирре сказать, чтобы прислал кого-нибудь расчистить. А то так и пастбище можно извести… Давайте выбираться на ту сторону.

– А это что? – спросила Эрли, отъезжая в сторону и останавливаясь у широкой промоины. Размокшая земля поплыла под лапками ымчи, и на поверхность выскользнула какая-то ярко блеснувшая золотым узором штуковина. Васька мгновенно шарахнулся в сторону, но запутался в подгнившей траве, поскользнулся и съехал по пологому склону на дно лощинки, плюхнувшись на брюхо и широко расплескав перемешанную с грязью воду. Эрли, забывшая пристегнуться, вывалилась из седла и плюхнулась рядом.

Ларре вдруг изменился в лице.

Переведя взгляд на непонятный предмет, Катя ещё успела разглядеть, как из-под грязи высовывается короткий толстенький хоботок, на конце его набухает полупрозрачная сиреневая капля с два кулака размером, отрывается, взлетает вверх и лопается, рассыпаясь мельчайшими брызгами. И тут Ларре заорал "Беги!!!" таким страшным голосом, что опомнилась Катя только в метрах двадцати на вершине небольшого холма над болотом. Она впала в ступор, наблюдая как Васька сворачивается вокруг барахтающейся Эрли, закрывая ее от оседающих брызг, как на хоботке снова набухает капля, как Ларре, энергичными взмахами отгоняя от себя брызги, несется к хоботку, плюхается рядом с ним и начинает что-то нащупывать в грязи… ей было ужасно страшно.

Над лощинкой одна за другой лопнули еще пара "капель", повис медленно оседающий сиреневый туман… потом хоботок перестал плеваться. Катя разжала стиснутые до боли кулаки. Она не понимала – можно ли уже подъехать? Или еще не надо соваться под руку?

Ларре разрешил ее сомнения – с трудом встал и поманил к себе. Видок у его был тот еще – руки и лицо сплошь покрывали мелкие темно-багровые пятнышки, глаза слезились.

– Ларре, – ахнула Катя, шлёпая к нему по воде, – ты живой?..

– Частично… – сипло ответил Ларре. – Нет-нет, не трогай… Как там Эрли и Васька?

Оборачиваться и смотреть на дно лощинки Кате было попросту страшно. Она скрестила все пальцы на руках и… услышала отборную ругань. Хрипло ругалась Эрли, осторожно выбираясь из-под полуразвернувшегося Васьки, причём, ругалась от души и, похоже, лишь затем, чтобы не расплакаться. Она тоже была в багровых отметинках, но не так сильно, как Ларре, основная часть жгучих брызг досталась Ваське.

Васька молчал, потому что ымчи вообще молчаливы, но выглядел очень жалостно. Его красивый черный панцирь был весь изъеден мелкми ярко-сиреневыми кратерами и дышал он с заметным хрипом.

– Живые! – обрадовалась Катя. – Ларре, чем помочь?

– От этой дряни в аптечке ничего нет… если я правильно понимаю, от нее нужен специальный антидот, – жалобно сообщил Ларре и закашлялся.

– Ой, – снова перепугалась Катя, – а что делать?