Почти последняя любовь

…Они часто ужинали в любимом ресторане. В нем не было крыши, и подвыпившая ночь по очереди садилась за каждый столик.

Принесли напитки. Она отметила, что с ней самый лучший мужчина, и отпила глоток. Ночь одобрительно кивнула. Согласилась.

Появились салаты. Овощи, наверное, подбирали по цвету. Он украл из ее тарелки помидор черри. Она прикидывала, что бы и ей стащить.

Потом было мясо. Он, как всегда, ел рыбу. Белые тарелки размером с огромную шляпу. Было так вкусно, что она боялась, как бы все быстро не закончилось.

Справа и слева сидели люди. Вот им принесли счет. Вот за тем же столом, но уже другие. Менялись эпизоды и лица. Она видела только его…

Журчал фонтан. Захлебывался время от времени. Ночь заглядывала всем в стаканы, а потом напилась прямо из него. Пустели бокалы. И он пригласил ее танцевать…

…Сперва это был просто танец. Под импровизацию гитариста в черном жилете, похожего на Вакарчука. А потом исчезла Земля. Твердой опоры не было, и они взлетели вверх. Они поднимались выше и выше. Уже довольно далеко темнел силуэт ресторана, а ступни больше не соприкасались с верхушками тополей. Черные точки – люди ждали на перекрестке зеленый свет. Многоэтажки выглядели тощими.

А они поднимались… Разлетелись в стороны несуразные вблизи звезды. Стало прохладно веснушкам на спине. Ночь в модном ультрамариновом платье, стесняясь, прикрыла глаза…

Однажды она попыталась постичь объемы своей любви. Открыла дверь во внутренний мир, где как раз встречали рассвет. Розовое небо чуть дышало и было нежным, как зефир. Повсюду цвели яблони, бледно-розовые цветы с чувственными губами. Летали сосредоточенные пчелы. Трава и кузнечики были одного цвета. Яблоневый сад плавно переходил в черешневый. И куда хватало глаз – всюду были сады.

– Ну что, это вся моя любовь?

– Нет. – И кто-то поднял ее над садом… И она стала птицей… И летела долго… Над молчаливыми, почти черными, лесами, спелой пшеницей, ромашковым полем, пасекой, пока не оказалась над океаном. У него были серые глаза.

– Ну что, здесь заканчивается моя любовь?

– Нет. Лети. – И она полетела, вытирая крыльями пот. Лететь было больно. Кружилась голова. Добрые дельфины подсказывали, как лучше набирать высоту. Умевшие плавать учили летать. Расползались медузы, натыкаясь на коралловые рифы, и даже акулы о чем– то переговаривались, оголяя зубы в шесть рядов.

Нигде не было даже крохотного кусочка земли для передышки. А разве у любви бывают передышки? Разве у нее бывают остановки, паузы, перерывы? Она просто есть… И вдруг стало все понятно. Как на ладони. Ее любовь не имеет ни начала, ни конца. Она безгранична как воздух, поселившийся навечно в небе. Она давно вышла за объемы тела и заполнила собой все.

Тысячу раз сказала Вселенной спасибо за бесценный дар любить… и снова стала женщиной в домашнем платье.

Кухня… Выключен свет. В теплой кастрюльке овощной суп. В фарфоровые чашки прилег кофе. Подустал. На тарелке пирожные в белых простынях. У фруктов толстые животики. Все ждут… Он скоро приедет с работы…

…Его так ждали сотни раз. Сотни женщин. Целые месяцы. Годы… Жизнь…

…Во времена средневековья пираты, захватив корабль и построив его команду, говорили: «Врач и плотник – два шага вперед, а остальные – за борт…»