Читаем Почти серьезно…и письма к маме полностью

Итак, вчера начали в Окленде. Публики было прилично, но принимали еще лучше, чем где бы то ни было. Здесь новый зал — дворец, красоты неописуемой и, главное, места расположены амфитеатром, публика рядом и все видит.

Поэтому все наши репризы принимались отлично. Погода стоит странная: то дождь и холод, то солнце и тепло. Вот сегодня холод и дождь, и у нас сорвалась экскурсия на катере по заливу и на автобусе по городу.

В 10 утра обещали заехать бразильские друзья. И мы все-таки съездим в город. (Хотим сходить в магазин.)

А так у нас все по-старому. Мишка шлет привет.

Петя, наш бывший переводчик, уже давно наслаждается Москвой, и вы все прочли наши письма, что мы послали с ним. К сожалению, он не смог захватить немного шерсти для тебя (300 гр.), которую мы купили тебе на учение. Она очень громоздка, и он никуда не мог ее засунуть.

Ну ничего. Привезем сами, т. б. что до конца гастролей осталось всего 2 месяца 26 дней. Это не полгода! Правда?

На этом кончаю. Танька спит еще (буду будить минут через 10), а я встал пораньше, чтобы написать. Крепко целую тебя и обнимаю. Горячий привет всем всем, а особенно семьям Холмогоровых, Левитанов, Гнедыхам, Борису с семьей и т. д.

Обнимаем тебя еще раз и крепко целуем.

Юра

P. S. Напиши: какие нужны тебе спицы и какой толщины?

<p>4 декабря 1967 г. Утро</p>

Мамочка, родная моя!

Пишу коротенькое письмо, т. к. через полчаса уже садимся в автобус и едем в аэропорт, с тем чтобы лететь в Лос-Анджелес (лететь 45 м.).

30‐го получили твое письмо от 22‐го декабря. Рад был, конечно, безмерно и письму, и тому, что у тебя все хорошо. Я доволен, что у тебя много друзей, с которыми ты общаешься и которые тебя не забывают.

Я, наверное, в тебя, т. к. тоже легко схожусь с людьми. Вот и здесь, в далекой Калифорнии, мы познакомились со многими людьми, и все эти последние вечера проводили в гостях. Принимали нас очень хорошо и угощали всякими вкусными вещами.

Сегодня 4‐е. Ровно три месяца, как мы покинули дом и перелетели на этот континент. А у Игоря Кио три месяца, как родилась дочка. (Тоже дата!)

Танька деятельно упаковывает наш скарб и одновременно стирает. Здесь это просто и легко. Рядом с нашим номером специально оборудованная для этого дела комната. Опускаешь 10-центов и получаешь из автомата коробочку со стиральным порошком. Затем закидываешь в бак белье, засыпаешь порошком и нажимаешь кнопку, и, опустив 25 центов, уходишь на 20 мин.

За это время белье проходит все процессы от мытья до отжима. Приходишь, вынимаешь белье и за 10-центов кладешь его в сушилку. Вот так за полчаса между делом Танька совершила большую стирку (уже укладывает в чемодан белье).

День сегодня солнечный, ясный и теплый. Я гляжу в окошко, и на зеленом лугу уже появляются фигуры наших с чемоданами. Готовятся на посадку в автобус.

Успех наших гастролей в этом городе превзошел все наши ожидания. 13‐ти тысячный зал ломился от публики. Сборы за шесть дней побили рекорды (более 200 тыс. долларов!).

Местная дирекция, разумеется, довольна, и улыбка не сходит с их лиц.

В Лос-Анджелесе начнем работу 6‐го и пробудем там 8 дней. Затем Анехейм, где будем дальше? На нашем календаре уже пошел 11‐й этаж. Теперь не будем считать, сколько этажей прошли, а будем считать, сколько осталось.

Моя родная, не скучай. Время пролетит незаметно, и меньше, чем через три месяца, мы увидимся.

Я все переживаю, что не могу ничего купить тебе готовое. А так хотелось привезти какой-нибудь плащ или кофточку. пришли мне на всякий случай твои размеры (в см.). Ширина плеч, объем груди, и т. д. Ну да ты знаешь. Постараюсь что-нибудь разыскать. Пришли размеры . Танька целует. Мишка шлет привет, а я тебя целую и обнимаю много-много раз!

Твой Юра

<p>6 декабря 1967 г. Лос-Анджелес</p>

Дорогая моя мамочка!

Три дня тому назад послали письма из Окленда, а теперь пишем из Голливуда. Долетели мы до места благополучно. Уже сверху открылась нам чудесная картина этого города. Горы, как нарисованные, а внизу весь в зелени пальм, омываемый океаном, — громадный город.

Примерно час мы ехали автобусом из аэропорта до отеля «Голливуд Рузвельт». Отель хороший, в центре Голливуда. Вчера мы совершили прогулку по городу (предварительно распаковались в цирке). Ездили впятером: директор, мы с Танькой, Миша и переводчик. Возил нас на машине местный представитель нашей рекламы. Возил по разным интересным местам. Кстати, провез нас по району, где живут кинозвезды (где стоят их особняки). Зрелище выразительное. На этих улицах не имеет права останавливаться посторонняя машина, а пешком если пойдешь, то могут арестовать. Ездили к берегу океана, а также смотрели город сверху. Панорама наипрекраснейшая! В заключение представитель повез нас в небольшой ресторанчик, где кормил мексиканским национальным блюдом. Блюдо елось с трудом, но мы все это выдержали и в половине шестого были дома.

Перейти на страницу:

Все книги серии Символ времени

Повод для оптимизма? Прощалки
Повод для оптимизма? Прощалки

Новая книга Владимира Познера «Повод для оптимизма? Про-щалки» заставляет задуматься. Познер размышляет над самыми острыми вопросами современности, освещая их под разным углом и подчеркивая связь с актуальными событиями.Чему нас учат горькие уроки истории и способны ли они вообще чему-то научить? Каково место России в современном мире, чем она похожа и не похожа на США, Европу, Китай? В чем достоинства и недостатки демократии? Нужна ли нам смертная казнь? Чем может обернуться ставшее привычным социальное зло – коррупция, неравенство, ограничение свобод?Автор не дает простых ответов и готовых рецептов. Он обращается к прошлому, набрасывает возможные сценарии будущего, иронически заостряет насущные проблемы и заставляет читателя самостоятельно искать решение и делать вывод о том, есть ли у нас повод для оптимизма.Эта книга – сборник так называемых «прощалок», коротких заключительных комментариев к программе «Познер», много лет выходившей на российском телевидении.В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.

Владимир Владимирович Познер

Публицистика / Документальное
Почти серьезно…и письма к маме
Почти серьезно…и письма к маме

Юрий Владимирович Никулин… За этим именем стоят веселые цирковые репризы («Насос», «Лошадки», «Бревно», «Телевизор» и другие), прекрасно сыгранные роли в любимых всеми фильмах (среди них «Пес Барбос и необычный кросс», «Самогонщики», «Кавказская пленница…», «Бриллиантовая рука», «Старики-разбойники», «Они сражались за Родину») и, конечно, Московский цирк на Цветном бульваре, приобретший мировую известность.Настоящая книга — это чуть ироничный рассказ о себе и серьезный о других: родных и близких, знаменитых и малоизвестных, но невероятно интересных людях цирка и кино. Книга полна юмора. В ней нет неправды. В ней не приукрашивается собственная жизнь и жизнь вообще. «Попытайтесь осчастливить хотя бы одного человека и на земле все остальные будут счастливы», — пишет в своей книге Юрий Никулин. Откройте ее, и вы почувствуете, что он сидит рядом с вами и рассказывает свои истории именно вам.Издание органично дополняют письма артиста к матери.В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.

Юрий Владимирович Никулин

Биографии и Мемуары

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии