Почти цивилизованный Восток

Или отец? У отца ведь тоже имеются полезные знакомства. Правда, прежде он не тратил их на приглашения. И вовсе, кажется, светскую жизнь полагал глупостью. Хотя маменьке не мешал. И да, маменьку в обществе уважают. И приглашений она получает множество. Но… она лично.

А Эва?

– Это очень, очень хорошо! Хотя, конечно… – Рука маменьки дрогнула.

– Что?

– Если ты появишься на балу у Эстервудов, то никто не усомнится в том, что ты… достойна. – Маменька явно осторожно подбирала слова.

Она вздохнула.

– Сплетничать все равно будут? – Эва прислушалась к себе и поняла, что совершенно точно не расстроена.

– Будут. И не только сплетничать. Отношение можно показать по-всякому. – Маменька присела рядом. – Моя вина, дорогая…

– В чем?

В том, что Эва сбежала? Вот уж точно не маменька ее на побег сподвигла.

– Я была слишком строга с тобой. В свете все непросто. Когда-то я была маленькой провинциальной девочкой – без приданого, без перспектив. Красотой и то не блистала.

Разве?

Маменька всегда казалась Эве совершенством, причем недостижимым.

– Я не надеялась на хорошую партию. Вдовец, быть может; если повезет, не слишком старый. Не слишком богатый, не… И потому, когда выяснилось, что у меня есть… способность, забавная и совершенно бесполезная в обычной жизни способность не воспринимать магию смерти, это было сродни чуду.

Она сунула ладони под волосы Эвы и подняла, позволяя прядям спокойно стекать сквозь пальцы.

– Орвуды знатный род. Состоятельный. И… твой отец никогда и ничего не жалел для меня. Да, сначала не было любви. Она вообще редко случается. Дело даже не в ней. Дело в том, что передо мной вдруг открылись двери. И я, наивная, решила, что мне там, в высшем свете, будут рады…

– Оказались не рады?

– Мне улыбались. Там всегда улыбаются. Только порой от этих улыбок становится тошно. Там умеют дать понять, кто ты есть. Точнее, кем они тебя считают. И потому…

– Мне не стоит идти?

– Стоит. Это оскорбление, не явиться на подобный бал. И такое точно не забудут. Но… легко тебе не будет.

Когда оно было, легко.

– Возможно, леди Эстервуд и будет снисходительна, но остальные… Тебе дадут понять, что ты там лишняя. В лучшем случае. В худшем – можно вовсе стать отверженной. Оставаясь при том в свете.

– И что делать?

– Выйти замуж.

– Мама?!

– Слухи пойдут… Слухи уже идут, но если ты выйдешь замуж, это покажет несостоятельность домыслов.

Как будто это так просто, взять и выйти замуж.

– А потому нужно будет постараться… твой отец не понимает всей серьезности ситуации, как и твой брат.

– Может… – Эва прикусила губу. – Может, я лучше останусь старой девой?

Маменька фыркнула.

И волосы отпустила.

– Нужно озаботиться гардеробом. До бала меньше месяца, а подходящего платья нет. И будто того недостаточно, еще и представление.

– Представление?

– Ко двору, – вздохнула маменька. – Я, конечно, планировала, возможно следующей весной… Тебя включили бы в список. Но из дворца сообщили, что его величество желают… в особом, так сказать, порядке… Полагаю, дело в молодой леди Диксон. Одна она будет слишком выделяться, вот и вспомнили о тебе, тем более что Берти с Диксоном весьма дружен.

У Эвы закружилась голова. От слабости? Или страха? Или… не в Милисенте дело, а… в них? В тех людях, которые оставили кольцо. И теперь показывают, сколь они полезны.

– С другой стороны – это высокая честь. Особых представлений давно не было. И это не останется незамеченным. Хотя и зависть вызовет, да. Но для этого тоже наряд надобен. И не просто платье. У нас же всего пара недель в запасе – катастрофически мало. А значит…

Маменька вновь разговаривала сама с собой. Эва подавила вздох. Представление? Бал? Замуж, в конце-то концов? Она и не задумывалась об этом. Нет, вот за Стефано она бы вышла. Раньше. Теперь, когда он с ней так поступил… А если и другие такие же?

Можно ли вообще верить кому-либо?

Она закрыла глаза и увидела зал. Темноту, в которой прятались люди, не доверяя и темноте, скрывая свои лица под масками. И как узнать, кто прятался под ними?

Ведь…

Они будут там, на балу. На многих других балах. Кэти права.

И… если Эва выйдет замуж за такого? Который притворяется достойным человеком, а на самом деле носит маску? Много масок?

Нет уж.

Но маменька не поймет.

– Завтра же надо разослать карточки, сообщить, что ты выздоравливаешь и готова принимать гостей.

– Мама…

– И молодая леди Диксон будет рада навестить тебя. Она мне показалась сильной женщиной, а главное, далекой от интриг. В свое время мне очень не хватало поддержки, а вдвоем всегда проще.

И тут в дверь осторожно постучали.

Маменька поднялась.

– Госпожа? – Вид у горничной был встревоженный. – Госпожа… вас просят спуститься.

Эва тоже поднялась и набросила халат.

– Дорогая…

Она покачала головой. И маменька, вот удивительно, не стала спорить.

Отец читал записку. И явно не в первый раз. Читал, хмурился и, заметив маменьку, протянул записку ей. Та быстро пробежала глазами по тексту.

– Это правда?

– Пока не знаю, – сказал отец. – Но вряд ли он стал бы так шутить.

– Что там? – Эва поднялась на цыпочки, пытаясь заглянуть через маменькино плечо.