Почти цивилизованный Восток

– Моя бледная занудная сестрица распугала всех подруг?

– Заткнись.

– Еще чего! Я напишу пару писем. Или лучше ты? Я ведь так слаба, но мне очень хочется встретиться со старыми подругами. И надо, чтобы ты мне помогла…

– Хватит! – Эва вдруг вывернулась из захвата. – Это ты маменьке можешь дурить голову, а меня оставь в покое!

– Огрызаться научилась?

– Скорее уж поняла, что с тобой нельзя «быть добрее»… – Эва выдохнула, пытаясь унять колотящееся сердце. – И еще – ты не думала, что, пока ты там радовалась своему чудесному миру, я кое-чему научилась? И теперь вполне могу отправить тебя туда, где тебе так хорошо.

– Не посмеешь!

Главное – в глаза смотреть. И внутри все прятать. Страх. Неуверенность. Обиду. Все-все. Улыбаться. Эва ведь уже умеет улыбаться, когда совсем не смешно.

– А ты попробуй. – Эва улыбнулась. И даже удивилась тому, до чего легко это получилось.

Оказывается, она тоже на что-то способна. И не моргать. И взгляд не отводить.

– Не зли меня, Тори. – Эва подобрала юбки. – Я не знаю, что ты задумала…

А ведь не просто от скуки она решила вернуться.

– …но я за тобой присмотрю.

Тори фыркнула.

И быстро поднялась.

– Я отдыхать! И попроси, чтобы принесли теплого молока. Целитель сказал, что мне полезно теплое молоко.

Вот ведь.

Но спорить Эва не стала. И подумала, что, возможно, у них получится ужиться. А если нет… Если нет, то Эва ведь уезжает.

В университет.

– Куда? – Маменькин голос заставил Эву подпрыгнуть на месте. – Ты с ума сошел?!

Это она с кем?

Эва замерла, а затем все же направилась к двери. Пусть и на цыпочках. Осторожненько. Но она должна знать… услышать…

– Это немыслимо! Приличной девушке нечего делать в университете! Там… там один разврат!

– А ты откуда знаешь?

– Издеваешься?

– Отнюдь нет. – Голос отца был спокоен. А если он запретит? Нет, Бертрам ему рассказал… или нет? Скорее всего, рассказал, потому что иначе отец тоже не согласился бы. А он согласился. – Если серьезно, то идея не так и плоха. У нашей дочери есть Дар.

– Боже…

– И отрицать это бессмысленно, как и то, что Дар этот весьма… своеобразный. Я вот понятия не имею, как его развивать.

– Зачем?!

– Хотя бы затем, что, если бы не Дар, мы бы ее не нашли! Послушай, все серьезно.

– Все закончилось!

– Только началось.

– Но…

– Пожалуйста, поверь мне. Мы присмотрим за ней. Я, Берт, Чарльз Диксон, Милисента и ее брат.

– Он, к слову, холостой…

– Дорогая, мне кажется, ты не совсем о том думаешь.

– Внешность, конечно, весьма специфическая, но к ней можно привыкнуть. С другой стороны, не совсем понятно, кто он…

– Не человек точно.

Вот как можно так обсуждать человека? То есть не человека, но все равно. И главное, что за спиной! Но слушать все равно было страсть до чего интересно.

– Он спас девочку. И мне кажется, она на него смотрит как-то… выразительно?

– Она на всех смотрела очень выразительно. Со страху.

И вовсе даже нет! То есть Эва, конечно, побаивалась, но не настолько же, чтобы разум потерять. А смотрела… смотрела, да. Но ведь сравнить хотелось. Он же там и тут разный.

– Ей нужно учиться работать с Даром. И сдерживать себя. Чтобы не повторилось того, что произошло с Тори. По рассказам Эвы я понял, что мир неяви опасен. А она будет туда заглядывать. Сколько бы мы с тобой или кто-либо еще ни запрещали, все равно будет. Ты сама знаешь: Дар, если он не угас, возьмет свое. Поэтому ей нужно научиться с ним обращаться.

– А с Милисентой что?

– Тоже какая-то проблема, кажется излишек Силы… редкое явление. Их примут в виде исключения. Вольными слушательницами.

– Это неприлично.

– Подберем компаньонку.

– Я сама пойду.

– А Тори?

– И она. В конце концов, у нее тоже Дар. И ей тоже нужно как-то… что-то с ним делать.

Эва скривилась. Вот только сестрицы ей там и не хватало.

– Да, пожалуй… но ты…

– Ты против?

– Отнюдь нет. Знаешь, это будет даже интересно. Как-то император упомянул, что среди женщин весьма много одаренных. Пусть даже их Дар выражен обычно слабо, но все же присутствует. А в итоге женщины просто им не пользуются. Не умеют. И было бы неплохо их обучать.

– Никто добровольно не отправит дочерей в такое место, как университет.

– Благородных, – уточнил отец. – Но есть ведь и незаконнорожденные. Или простого происхождения, но с Даром. Те, кто становится незаконными целительницами, могут вполне законно стать помощницами целителей. Целителей всегда не хватает. Да и в целом – разве не удобнее было бы, скажем, тебе обратиться к целителю-женщине?

– Ты меня уговариваешь, но не могу понять, на что.

– Чтобы ты взглянула непредвзято. Для девочек университет создаст специальную программу. Облегченную. И будет неплохо, если ты оценишь, насколько она удачна.

– В каком смысле?

– Насколько полезно то, что предлагается. Я не думаю, что им нужны история возникновения магии или основы философии. Куда важнее вещи сугубо практические.

– Ты… ты хочешь…

– Я хочу, чтобы через год, или два, или даже десять, не суть важно, – главное, чтобы в этом университете учились женщины.

– Это безумие!

– Почему?

– Зачем женщине образование?!