Почтовые открытки

Она навела порядок в трейлере, прошлась пылесосом по плетеному коврику, застелила стол чистой скатертью, сменила бумагу на полках в кухонном шкафу. Это была нетрудная работа. В старые времена она бы затолкала грязную бумагу в печку и сожгла. Электроплита не чадила и не покрывалась сажей, но над ней нельзя было высушить носки, в ней нельзя было сжечь старую бумагу, испечь хлеб, она не давала уюта. Да и обходилась недешево. И это называют прогрессом.

К девяти часам делать было уже нечего, разве что вязать. Ей было неспокойно. Шерсть цеплялась за шершавые пальцы. В трейлере было тесновато. Ей не терпелось совершить хорошую поездку, выехать на широкую дорогу, увидеть что-то новое. Трейлер был вполне уютным, но он ее ограничивал. Честно признаться, она скучала по фабрике.

Утро выдалось унылым. Небо напоминало старую лошадиную попону. Мрачные недели перед первым снегом. Ладно, она все же проедется на восток, несмотря на то, что, похоже, собирается дождь. Посмотрим, как далеко удастся уехать. Пусть «Жук» покажет, на что способен.

К полудню она добралась до Литтлтауна, усталая, мучимая жаждой. Минут пятнадцать искала какую-нибудь закусочную. У нее начинала болеть голова. Путешествие оказалось более долгим, чем можно было судить по карте. Небо тяжелело и хмурилось. Стакан имбирного эля не помешал бы. Может, еще сэндвич с курицей – пожевать, пока рассматриваешь карту. Ей по-прежнему доставляло удовольствие поехать куда глаза глядят, заказать что захочется и расплатиться собственными деньгами.

Она припарковалась перед закусочной «Коровий колокольчик», вошла, устроилась в кабинке с лакированными стенками, вытащила заткнутое в подставку для салфеток меню. На столе – крошки и пятна от кетчупа. Одна официантка облокотилась о стойку, другая сидит перед ней на табурете, курит и пьет кофе. Несколько других посетителей за столиками. Мужчина в рваной куртке чувствовал себя здесь, судя по всему, как дома, он сам подливал себе кофе из мутного кофейника, стоявшего за стойкой.

– Неторопливые, – пробормотала себе под нос Джуэл.

Наконец одна из девушек подошла и смахнула тряпкой крошки со стола.

– Чем могу?

– Я бы выпила стакан имбирного эля безо льда и съела простой сэндвич с курятиной – только курица, латук и немного майонеза.

– Белый или серый?

– Что?

– Курица на белом или на сером хлебе? – Она качнула бедрами и, обернувшись, посмотрела на напарницу. Джуэл знала такой тип людей, они встречались среди продавцов, официантов, официанток, кассиров – с пожилыми людьми они едва-едва, через силу сохраняли вежливость. Уделяли время, но разговаривали презрительно и небрежно швыряли товар на прилавок. Джуэл не сомневалась, что эта поставит эль так, что он расплещется по всему столу. Как пить дать.

Края хлеба заворачивались кверху, словно крыша пагоды, из-под них выглядывали увядший латук и мокрая серая курятина. Эль представлял собой сплошной лед, плавающий в разбавленной жидкости. Джуэл промокнула разлитую влагу бумажными салфетками и склонилась над дорожной картой. Встревожилась, увидев, что платная автодорога находится у дальнего подножия горы. Похоже, ей придется ехать на север, объезжая гору, еще миль шестьдесят. Когда официантка принесла чек – на доллар семьдесят пять, – она спросила у нее, нет ли более близкого пути к автодороге.

– К автодороге? Я даже не знаю, где она находится. Мелани, ты знаешь, где находится автодорога?

– Ведущая к горе Вашингтона, – подсказала Джуэл. – Та, что поднимается к вершине.

– Я бывала там, наверху, – ответила Мелани. – Там все в облаках.

– Как туда лучше всего попасть?

– Езжайте по сто шестнадцатой, потом сворачивайте на вторую, а с нее на шестнадцатую, это все, что я знаю. В любом случае отсюда это часа два езды.

– А нельзя ли как-нибудь срéзать, может, есть какие-нибудь объезды?

Первая официантка сказала:

– Во всяком случае, я о них никогда не слыхала. Где ты была вчера вечером, Мелани?

Мужчина в клетчатой куртке развернулся на табурете и спросил:

– У вас хорошая машина?

Небритые щеки, глаза – как маринованные луковки. Какой-то старый чудак.

– Да, хорошая, – ответила Джуэл, мысленно представив своего верного «Жука». – Я повсюду на ней езжу.

– Ну, если у вас хорошая машина и вы не боитесь проселков, срéзать можно, это сэкономит вам восемь – десять миль. – Он доковылял до кабинки Джуэл и склонился над картой. – Это лесовозный тракт. Забудьте о сто шестнадцатой. Глядите: едете вот сюда, потом по сто пятнадцатой, проезжаете Кэрролл, потом едете еще мили три, а потом начинаете смотреть направо. Там будет ряд сараев для техники – ну, не знаю, штук шесть или восемь, а после них – поворот направо. Вы туда не сворачивайте, но через полмили увидите другой правый съезд, это то, что вам нужно. Он срезает угол вот так и выводит на дорогу где-то здесь. – Его палец скользил по карте. – Это сэкономит вам миль десять. Если вы не боитесь проселочных дорог, – повторил он.

– По ним-то я в основном и езжу, – сказала Джуэл. – Благодарю вас за информацию.

– Я бы не стала следовать его совету, даже если бы мне за это приплатили, – заметила Мелани.