Почтовые открытки

– Вот эта, – сказал он Кости, потрескавшимися руками не переставая вертеть, как молитвенное колесо, черную шляпу с обвислыми полями, – эта, может быть, очень ценная. Вероятно, это шляпа Пола Ревира, которая была на нем в ту ночь, когда он совершил свою знаменитую скачку[127]. Она может стоить тысячи долларов.

Пола отметила, что в трейлере, словно невидимый газ, висит затхлый запах подгнивших шерсти и меха, пропитанных по́том шляпных лент.

– А эту видите? – Он поднял коричневую шляпу с тульей, обмякшей настолько, что она почти распласталась на полях. – Она принадлежала Диллинджеру[128]. Жаль, что я не могу застраховать свою шляпную коллекцию. Я начал собирать ее года три назад. Первую шляпу дала мне вдова моего друга, я сам всю жизнь хожу в шляпах из-за нескольких шрамов на лбу. Хотите знать, откуда у меня эти шляпы? – Его речь постоянно перемежалась кашлем. Он взял в руки белую ковбойскую шляпу с лентой из змеиной кожи. – Вот эту я купил у какого-то человека в Калифорнии. Увидел объявление, прибитое к телефонному столбу: «Продаю хорошую ковбойскую шляпу, снималась в нескольких фильмах, мне слишком велика. $20». Я только взглянул на нее – и выложил столько, сколько он просил, даже торговаться не стал. Знаете, кто снимался в этой шляпе? Хут Гибсон – вон он там, на афише – вот кто. Он в ней снимался в 1922 году в «Смельчаке»[129]. Из Хута Гибсона сделали кого-то вроде героя, но в самом начале он был всего лишь бездельником, слонялся от одного родео к другому, проделывал всякие фортели, зарабатывал какую-то мелочишку, дуря людей. Потом попал в кино. Его взяли каскадером, после того как кто-то нанял его на один день объездить несколько необъезженных лошадей. Актером он был никаким. В те времена кинозвезды были мельче калибром. А вот головы у них были крупнее. Это мое хобби – ковбои из старых фильмов. Два года назад я пересмотрел все их по телевизору. Пришлось сделать хорошую электропроводку и купить телевизор. – Он указал в угол. – До того я кино вообще не интересовался. А теперь запросто мог бы победить в какой-нибудь телевикторине. Дж. Уоррен Керриган в «Крытом фургоне», Антонио Морено в «Тропинке одинокой сосны» и «Пограничном легионе»… Господи, я столько про них знаю! Про Тома Микса во всех его ролях, например. Знаете, кто перенял у этих парней свою напыщенную позу? Муссолини. А знаете, что еще забавно? – Пришлось переждать приступ кашля, потом – пока у него восстановится дыхание, потом – пока он вытрет увлажнившиеся глаза. – То, где у них расположена талия. Она у них у всех вот здесь, вот до сих пор, до самой груди они натягивают штаны, от этого фигура кажется короче. Все, о чем я говорю, это немые фильмы. Их в кинотеатрах теперь не увидишь. «Смельчака» я пересматриваю каждый раз, когда предоставляется возможность. Для этого изучаю телепрограммы. Иногда их показывают на фестивалях, поэтому я читаю газеты. Вот эту самую шляпу, которую я сейчас держу в руке, я видел в фильме на голове Хута Гибсона. Занятное ощущение возникает, когда видишь принадлежащую тебе шляпу на телеэкране. Как будто актер мертв, а шляпа все еще жива.

А почему я не могу застраховать свою коллекцию, так это потому, что не сижу на месте. Несколько месяцев – и опять в путь. Я должен все время двигаться. У меня только дом на колесах, мой пикап и моя собака, я нигде не могу найти хорошую работу, но я не слишком гордый. То вожу мусоровоз. То плотничаю. Могу построить вам стену, или собачью конуру, или обсерваторию. В любом случае я не вписываюсь в систему страхования. Никогда ни пенни в нее не внес, и никогда ни пенни от нее не получил. Иду своей дорогой и в радости, и в горе.

Пола почти дремала, прислонившись к стене. На ее коленях блестела рыбья чешуя.

– Я эти шляпы не на помойке нахожу, расспрашиваю людей: «Нет ли у вас каких-нибудь старых шляп, с которыми вы хотели бы расстаться?» А вот как ко мне попала эта лыжная шапочка: как-то в Дог-Бойле, в Манитобе[130], где я однажды работал на уборке пшеницы, по улице шел муж какой-то женщины. Он направлялся в скобяную лавку купить оконный утеплитель. С подоконника комнаты в гостинице, где жил геолог, занимавшийся разведкой нефти, свалилась жеода[131] и ударила этого мужа по голове. Так вот, эта шапочка спасла ему жизнь. Глядя на меня, не подумаешь, что я могу построить обсерваторию, правда?

Но Кости и Пола уже устали. Они весь день кололи дрова, и теперь сон обволакивал их волшебным оцепенением.

Субботним вечером они снова явились к нему с пирогом, начиненным зелеными помидорами. По вкусу он немного напоминал яблочный, но это из-за одинаковых специй, сказала Пола, корицы и гвоздики. Собственного вкуса у зеленых помидоров нет. Шляпник вскипятил воду для кофе, Пола достала термос с домашним чаем: душистая ромашка и сушеные клубничные листья. Здоровый напиток.