Почтовые открытки

Ветер носился взад-вперед, как бесконечно работающая пила. Если Лоял лежал на спине и подушка не затыкала ему уши, он слышал, как песчинки бьются в окна. В ночи полнолуния ветер ревел, набрасываясь на дом, мычал, бродил в темноте, с грохотом катал ведро во дворе, хлестал сорняками по дощатой обшивке, пока все эти визги и хлопанья не заставляли Лояла выпутаться из своих серых простыней и кричать, уставившись в потолок. Когда живешь один, остается только кричать в потолок. Но его крики будили собаку, она начинала ходить взад-вперед по кухонному линолеуму, цокая когтями, беспокоясь, не набросились ли наконец на них под покровом темноты зловещие облака, бежавшие днем по небу.

* * *

Все же он решил, что стоит выращивать бобы. Черт с ней, со свеклой. Бобовые ему были понятней. Он обзавелся подержанным трактором, прицепами для вспашки и сева, договорился об аренде знаменитого комбайна Шиерсовых сыновей на время уборки бобовых, после того как они закончат жатву.

– Если через год-другой дела пойдут, ты, может, купишь лопастной комбайн для уборки бобовых, – сказал старик Шиерс. – С ботвоотводом, разделителем рядов и валкователями. Но, возможно, ты прекрасно обойдешься и комбайном моих мальчишек, только скорость используй не больше, чем на треть. Ну, еще тебе предстоит немного потратиться на сушилку. Когда будешь готов, я с удовольствием приду и посмотрю, как там у тебя все работает.

* * *

Бобовое дело наладилось на второй год. Прежде чем собирать урожай, Лоял хотел обнести изгородью двор и высадить новую защитную лесополосу из тройного ряда сосен. Старые тополя растрескались и поломались от времени. Однажды днем, незваный, крадучись, помочь ему строить изгородь пришел Джейс. Лоял испугался, увидев его, но подумал, что бедолага наконец пришел в себя после многих месяцев лечения в ветеранском госпитале. Весь день они работали молча, слышался только скрип и лязг ручного бура да Детка галопом носилась по двору, вспугивая жуков. Время от времени Лоял через плечо бросал взгляд на Джейса. Тот знал, как устанавливать столбы. Лоял обратил внимание на то, как плавно работали его мышцы. Наверное, в последнее время он довольно много помогал по хозяйству старику Шиерсу; лицо и торс у него обгорели на солнце. Серебристые волосы были собраны в пучок под фермерской шляпой. Ближе к закату Лоял велел ему заканчивать.

– Полшестого, – сказал он. – С меня довольно. Давай выпьем пива на крыльце, охладимся немного.

Пиво приятно остужало их разгоряченные глотки. Пили молча. Лоял вынес фунт дешевого сыра и хлеб. На краю равнины испарялись последние лучи солнца, и на ясном небе появились первые звезды. Джейс хлопнул себя по шее.

– Попался!

Бутылка загудела, когда Лоял подул поверх горлышка. Джейс встал. Что-то в его манере двигаться напоминало форель, замершую в струящемся потоке, а потом вдруг стремительно ныряющую.

– Ну, я пошел. Приду снова, если во мне будет нужда.

– Очень тебе благодарен, – ответил Лоял, уже понимая, что будет его нанимать. В тот день он испытывал какой-то нелепый прилив удовольствия и допоздна слушал радио.

* * *

Чистая темнота, царившая раньше по ночам, была рассеяна потоком света, лившегося теперь от выстроенного на перекрестке «Макдоналдса». Фермерские семьи съезжались издалека, как на свадьбу сына, чтобы съесть котлету в разрезанной булке, слизывая скользкий соус, и попить через соломинку из провощенных бумажных стаканчиков. Свет над парковкой вздувался, как гигантский волдырь на сухой коже ночи.

В конце дня Джейс и Лоял сидели на крыльце, в задубевшей от пота одежде, с холодными бутылками в руках, Джейс, по пояс голый, в прислоненном спинкой к стене кресле, с волосами, собранными на затылке; мокрые курчавые волосы под мышками виднелись каждый раз, когда он поднимал бутылку. Детка лежала на спине, выставив проветриваться живот и словно улыбаясь во сне.

– Хочешь? – Джейс вытряхнул немного доморощенной травы на листок бумаги для самокруток, свернул, прикурил, вдохнул пахнувший сеном дым и передал самокрутку Лоялу.

Разговор начинался неторопливо, Джейс, усталый, вяло ронял несколько рваных слов. Лоял перебирал в уме темы для беседы. Им было удобно целый день работать молча – разве что время от времени попросить передать плоскогубцы. На крыльце было по-другому. Лоял лишь изредка поглядывал на Джейса краем глаза. Он чувствовал собственную увядшую кожу, которая обвисла на нем, как подгнившие обои. Антифонный[89] разговор начинался с погоды, засухи, ураганов, с «ох уж этот проклятый ветер, эти смерчи». Сколько мяса осталось в морозилке. Сгорит огород или нет. Больные животные. Вода и колодцы. На что способны собаки. Мотор работает ровно, но от тормозов почти ничего не осталось. Элвис…