Под черным флагом. Быт, романтика, убийства, грабежи и другие подробности из жизни пиратов

«Так был уничтожен прославленный древний город Панама, величайшая сокровищница серебра и золота, которой не видывал свет»[102], – писал Морган в своем отчета Модифорду. Его люди искали сокровища в дымящихся руинах и окрестностях города и даже совершили набеги на близлежащие острова. Жителей города жестоко пытали, чтобы узнать, где спрятаны деньги, и к концу февраля буканьеры заполучили достаточно богатств. Морган собрал свою армию и двинулся обратно в джунгли к кораблям. По словам Эксквемелина, буканьеры взяли с собой 175 мулов, навьюченных ломаным и чеканным серебром, а также шестьсот пленных. Морган позже сообщил, что общая стоимость награбленного составляла 30 тысяч фунтов. Когда деньги поделили, каждому буканьеру досталось чуть больше 15 фунтов. Многие обозлились на Моргана и заподозрили, что он обманом лишил людей положенных денег. Эксквемелин был в числе недовольных буканьеров, и, по всей видимости, поэтому в книге Морган показан в дурном свете, как жестокий и беспринципный злодей.

Когда два лондонских издательства выпустили английский перевод книги Эксквемелина, Моргану прислали копии, и он решил подать на обоих издателей в суд за клевету. Особенно его возмутило то, что автор назвал его пиратом, и он решительно возражал против отрывка, в котором говорилось, что в первый раз он отправился в Вест-Индию как наемный слуга. Он настаивал на том, что «никогда в жизни не был ничьим слугой, кроме Его Величества»[103]. Дело было отрегулировано во внесудебном порядке. Последующие издания исправили, а Морган получил от каждого из издателей по 200 фунтов стерлингов компенсации в Суде королевской скамьи. К несчастью для Моргана, ранние издания продолжали распространяться и по сей день цитируются во многих книгах о пиратах.

Морган поспешил домой на Ямайку, а буканьеры отправились по своим делам. Большая часть французского контингента, составлявшего почти треть армии, вернулась на Эспаньолу и ее прибрежный остров Тортугу. Многие направились на север в Гондурас и залив Кампече, где находились растущие поселения рубщиков кампешевого дерева. Некоторые последовали за Морганом на Ямайку, где устроились на торговые шлюпы и рыболовные суда или оставили море ради спокойной жизни на суше. Разграбление Панамы было последней крупной буканьерской кампанией в истории. Конечно, пираты не прекратили свою деятельность, наоборот, им предстояло стать нарастающей угрозой для торговых судов в Вест-Индии, но пираты, пришедшие после Моргана, не были наемной армией – они нападали на корабли всех стран и редко получали разрешения на свою деятельность.

На Ямайке новости о разграблении Панамы приняли с радостью. «Я думаю, у нас получилось отомстить за поджог наших домов на северной и южной частях острова»[104], – написал брат Модифорда, виртуозно преуменьшая это событие, а совет Ямайки, собравшийся 19 июня 1671 г., публично поблагодарил Моргана за выполнение поручения. Однако власти Лондона не были в таком восторге. Несмотря на письмо королевы Испании в апреле 1669 г. и последующие нападения испанских корсаров, официально между Англией и Испанией было перемирие. У Томаса Модифорда не было полномочий выдавать Моргану каперское свидетельство, предоставившее ему карт-бланш нападать на испанцев и уничтожать все, что получится. Разграбление Панамы унизило и возмутило испанские власти в Новом Свете и Мадриде. Вести о вероломстве англичан повергли королеву Испании «в такое смятение, такой приступ рыданий и неистовой злости, что весь двор начал опасаться, как бы это не привело к ее преждевременной кончине»[105].

Британское правительство постаралось отстраниться от «последнего события в Америке» и обвинило во всем нескольких каперов, отбившихся от рук. Было решено снять Модифорда с поста губернатора и послать ему на замену Томаса Линча с секретным приказом арестовать Модифорда и отправить его в Англию. В Лондоне бывшего губернатора Ямайки отправили в Тауэр. Очевидно, что это показное наказание было нужно, чтобы задобрить испанцев – к Модифорду в тюрьме относились с уважением, и через два года заточения разрешили снова стать частью лондонского общества; в конечном итоге он вернулся на Ямайку и стал председателем Верховного суда. Но испанцы не успокоились и продолжили требовать, чтобы британцы приняли меры против пресловутого корсара, который возглавил нападение на Панаму. В апреле 1672 г. Генри Моргана арестовали и на фрегате «Уэлкам» отправили в Англию. Несколько месяцев он был тяжело болен лихорадкой, и все очень сочувствовали его тяжелому состоянию. Даже Линч написал в его защиту: «Сказать по правде, он честный, храбрый малый, и он получил поручения и инструкции и от Модифорда, и от совета…»[106] Морган провел два года в Лондоне, ожидая решения властей. Он не был в тюрьме и мог спокойно навещать друзей и родных. Эти годы он провел с пользой, и лорд Арлингтон даже попросил его предоставить королю меморандум о том, как улучшить защиту Ямайки.