Под городом Горьким

А днём Егор, надев чистую сорочку, потопал в направлении фельдшерско - акушерского пункта – решил показаться Матузку: что, интересно, скажет тот про его хворь? Учили же человека – пускай и лечит. Нечего. Может, пропишет таблетки какие, а может, и серьёзное что выявит и направит тогда дальше – сперва в участковую, а там, возможно, и в районную или даже в областную больницу.

Матузок был в своей маленькой, но уютной, чисто убранной ординаторской один. Сидел, отрешенный, казалось, от мира сего, за столом и торопливо что-то строчил ручкой на бумаге, время от времени поправляя очки, которые не держатся на ушах и скользят, словно полозья саней по льду, по его облупившемуся от загара носу.

– Заболел чего-то, кажись,– топтался в пороге Егор.

– Садитесь,– мельком взглянув на пациента, показал глазами на табурет Матузок.– Подождите немного. Занят. Запутался в цифрах. Говорила же учительница, Ольга Кондратьевна: учи, Матузок, арифметику, пригодится. Помни, Матузок: положишь перед собой – сзади возьмешь. Не слушался. Напрасно.– А потом, победно бросив ручку перед собой, поднял глаза на Егора.—Ну, что там у вас, дед?

– Если бы знал что.

– Держи градусник.

Потом, опять покопавшись в бумагах, попросил градусник назад. Посмотрел, сдвинул брови:

– Выпишу таблеток. Попей. Только сперва помогите и вы мне. Слушаете?

–А что мне еще делать остается, как не тебя слушать?

–Прогноз ваш нужен, дед, – Матузок положил руку на плечо пациенту.–Срочный.

–Больше синоптиком не нанимаюсь, – тихо и с нескрываемой грустью выдохнул Егор.–Извини.

Матузок насторожился:

– Почему же так?

– Почему, почему? Теперь все люди грамотные, могут мозгами поворошить и сами. Зачем мне за всех, братка, микитить? Зачем за всех отвечать?

Фельдшер повел подбородком и некоторое время молчал. Думал. А потом по-дружески мягко прислонил свою голову к голове Егора, прошептал:

– А и правда ! Правда, дед. Это так. Но! Но ошибаетесь все же в одном: все мы не можем одинаково думать. Не получится. И когда вот мне думать? О себе, о своих личных проблемах? Голова забита всякой всячиной... Я думаю, где и каким способом достать лекарства... и для тебя , да-да... Как привезти на ФАП на зиму топливо. У директора школы хватает своего думанья... У председателя сельсовета – своего... Эх, да что там!..

–Так...–хотел запротестовать Егор, но Матузок не дал ему вставить слова.

– Так что, дед, не «такайте» , а делайте людям и впредь приятное – работайте, служите синоптиком. Если получается у вас. Если верят земляки...

– Так болею...– малость, кажется, растерялся Егор.

– Вылечу, дедушка!– повеселел Матузок, заулыбался.–Поставлю на ноги. Так и быть. Не будете болеть. Обещаю.

– Это когда, наверное, правильный прогноз выдам,– с хитрецой сверкнул глазами Егор,– тогда не буду болеть. А ошибусь, поди, так и захвораю –наказывает, видать, Бог, как думаешь?

– А было разве, чтобы какой ваш прогноз лопнул, как мыльный пузырь, не сбылся?

– Вроде бы нет.

– Тогда не волнуйтесь и послушайте, что мне надо точно знать, чтобы потом не ошибиться, чтобы раз и навсегда...

– Слушаю, – веселее стало и Егору, ведь и правда же, наплетет лишь бы чего Лизавета.– Слушаю, Павел.

Матузок же, к удивлению старика, молчал. Он даже отвернулся от него, покачиваясь с пятки на носок, смотрел через оконное стекло на улицу, закрыв его своей широкой спиной. Синоптик напомнил о себе:

– К-хе... к-хе... Ага, значит... Ну, так что там у тебя, Павел? Жениться никак решил?

Матузок повернул к Егору счастливое лицо:

– А вы, дед, как догадались? Хотя ... правильно... да-да... Кто же еще догадается, если не вы?

– Этот прогноз шибко легкий – тебе уж, брат, лет много. Пора. Пора, Павел.

– Было не было! Попробую сам разобраться до конца...Правда, а зачем у самого голова? Каждый сам на себя в первую очередь должен надеяться. И только. Не получится, начну колебаться, тогда и позову вас, дед, на подмогу. Идет?