Под каблуком у Золушки

— Я знаю, но не хочу больше проверять тебя на прочность. Я и так наделала столько глупостей.

— Нет, это я был такой дурак.

— Ты больше месяца пролежал в коме, — отклонилась она. — Ты точно помнишь кто я?

— Ээээ, — почесал он бритую щёку. — Официантка из соседнего ресторана? Нет?! Стюардесса американских авиалиний?

— Прошлый раз авиалинии были вьетнамские.

— Чёртова амнезия! — постучал он себя ладошкой по лбу, словно старался что-нибудь вытрясти.

— И как давно ты прилетел?

— Вчера. Как раз, когда ты поехала в роддом. Пашке стоило неимоверных усилий договориться, чтобы я присутствовал на родах.

— Но придушу я не его, а Альвареса, — строго сказала Оксанка. — Тоже ещё приехал, конспиратор.

— О, у Альвареса самого чуть сердечный приступ не случился, когда он увидел Рей. Он подумал, что я умер.

— Так ему и надо. Я тоже чуть не умерла от горя, когда увидела его в чёрной рубашке, — злорадствовала Оксанка. — Значит, это Рей? Вижу вся семейка у вас как на подбор.

— Это гены, — обнял он её за плечи. — Она, конечно, не намеренно его спровадила. Так совпало. Он уехал, когда мои показатели стали ухудшаться. И тогда она приняла решение.

Кайрат не стал ей рассказывать, как ослаб за эти недели в кровати, несмотря на массажи и ежедневные упражнения. Как тряслись ноги, как не слушались руки, как до сих пор гудит голова.

Рей подняла его на ноги за несколько дней и полетела с ним вместе в Россию не только чтобы сопровождать его, но и почтить память той, что его вырастила. Она не смогла бы его удержать, но и он не смог бы ей запретить — упрямство ему явно досталось от матери.

— Нам с Данкой вообще ничего не говорили, — вздохнула она.

— Мне кажется, это правильное решение. Я мог бы умереть, и вы бы вряд ли пережили это без потерь. А потерять и мужа, и ребёнка, сама понимаешь.

— Понимаю. Я верила, что это было твоё решение, раз все так беспрекословно ему следуют. И, значит, так надо. И только это и придавало мне сил.

Она потянулась к малышу и заправила торчащий уголок пелёнки.

— Ты умница! Я бы решил именно так.

— Я так много хотела спросить, но, надеюсь, постепенно всё и так узнаю. Расскажи мне только про Роберту.

— Как бы это не прозвучало, а мне жаль, что она умерла. Это был её выбор, но я увязался за ней как идиот. И она спасла мою жизнь ценой своей.

Он и правда не знал, как иначе объяснить своё спасение. Даже если Роберта бы ничего и не предприняла после того как его ударило по голове ящиком, то всё равно это она застегнула на нём спасательный жилет, который держал его на плаву в воздушном кармане.

Но она предприняла. Её нашли в воде без наручников. И это было так на неё похоже — принести в кармане ключ, всегда иметь запасной план. И раз она им воспользовалась и не выжила, значит, все её усилия ушли на то, чтобы спасти жизнь Кайрату.

У него тоже был план. Он, конечно, не собирался её убивать, но обвешать весь этот пустынный остров системой наблюдения постарался по максимуму. И выманить из неё как можно больше признаний, которые станут основанием для судебного запрета, чтобы она никогда не посмела приближаться к нему и его семье ближе чем на километр. А ещё угодила бы в тюрьму при любой попытке им навредить.

Но Роберта опять оказалась непредсказуема. Может быть она и догадалась про спрятанные камеры, но даже вида не подала, и ни одну из них не отключила. И так много всего рассказала, словно чувствовала себя как на исповеди. Так оно, наверно, и было, учитывая принятое ею решение.

— Мне очень жаль, — обняла его Оксанка. — Хорошо, что её жертва оказалась не напрасной. Не представляю, как бы мы жили без тебя.

— И не представляй, — потёрся о её волосы щекой Кайрат.

Он аккуратно подвинул малыша, уютно сопевшего у него на руке. И усмехнулся тому, как Оксанка заставила его смириться и безоговорочно капитулировать.

— Знаешь, сынок, — наклонился Кайрат. — Бывают такие Золушки, что уже рождаются в хрустальных туфельках, и никакие феи им не нужны. Если когда-нибудь встретишь такую…

— Беги, — подсказала ему Оксанка.

— Иначе не будешь хотеть большего счастья, чем остаться на всю жизнь у неё под каблуком.

Возможно, малыш его не услышал, но его крошечная ручка, высунувшаяся из пелёнки, крепко зажимала в кулачке сплетённую из ниток косичку.

— Это же мой подарок, — растерялась Оксанка. — Когда он успел её схватить?

— Сразу, как только родился, — улыбнулся Кайрат. — Мне показывали все его пальчики, а он вцепился и ни за что не хотел отпускать.

— И она порвалась?

— Наверно, пришёл срок для самого безумного из моих желаний.

Он прижался к её виску губами и был благодарен, что она не спрашивала какого.

Но оно сбылось. Он был безмерно, глупо, безумно, бесконечно, абсолютно …

ПРОСТО СЧАСТЛИВ.

Ещё не конец… 

Эпилог

Посвящается

всем, кто прожил со мной эту книгу, а также

Ольге Барсуковой с благодарностями за идею,

и двум графоманкам, сожалевшим как-то о талантах главного героя,