Читаем Под каждой крышей свои мыши полностью

Доннелла согласилось, но посетовала на Тану, которая была категорически против того, чтобы отпустить Риту из административного офиса.

-- Это решение меня просто раздавило, -- продолжила Яна. -- А если я не в состоянии буду выполнять эту работу? -- Тогда ты придешь ко мне... И эта работа лишь временна, до получения денег на постоянного работника,

-- Вы лучше меня знаете, что нет ничего более постоянного, чем временное.

Казалось, Доннелла искренне удивлена Яниному нежеланию переходить, как-будто понимала, что где-где, а даже в переплетной ей будет лучше, чем под руководством Дика. Их разговор с удовольствием слушали находящиеся поблизости Лиз и Кэролайн. Придя домой, Яна снова начала принимать фенозепам. Мартин ей сказал :

-- Увольняйся! Эта новая работа сведет тебя с ума. Тебе не нужен такой стресс. К черту их всех. Сколько можно? Да и на нас с Алексом ты постоянно срываешься...

-- Но ты понимаешь, что дороги в другие библиотеки мне будут закрыты, да и куда бы то ни было! Всюду потребуют отзывы и характеристики с прежнего места службы. На Консерваторскую бумагу никто не обратит внимания, а здесь, у кого мне просить рекомендацию, у Брика, Дика или Доннеллы? Уходить Яна тогда не была готова. Она уже и так чувствовала себя хронически уходящей и решила отложить все до возвращения из Питера. Промучившись бессоницей, на другой день она опоздала на работу впервые на 15 минут. На редкость Доннелла и Дик беседовали у окна и явно ее поджидали. Дик по-глупому держал рот открытым. Выражение его лица нельзя было назвать дружелюбным. С тенью улыбки, не без злорадства, Доннелла провела Яну к себе в кабинет. -- Я раз десять пыталась убедить Тану отпустить Риту в переплетную, но она уперлась и ни в какую. Наконец, вчера, поздно вечером, она позвонила мне из аэропорта и согласилась. Но, ей все-равно нужен кто-то для развития библиотечных коллекций, на 10-12 часов в неделю, и этим человеком можешь быть только ты. Я после обеда улетаю на конференцию, и мне в течение 15 минут нужен от тебя ответ: переплетная либо развитие библиотечных коллекций, остальные 12 часов ты сможешь делать требования и заказы книг. Поговори с Ритой. она-то уж знает, что такое работать с Таной. Тана и моя начальница тоже, она...(лицо Доннеллы скривилось от отвращения). Рите мы поручим показать тебе как работать в "Ехеl" с Таниной бухгалтерией, так как у Таны нет времени этим заниматься. Если тебе скучна работа в переплетной, то не знаю, что может хуже этих Таниных цифр и значков... -- Мне немного нужно от начальника - лишь вежливость, здравый смысл и уважение. Из двух зол я выбираю наименьшее. Рита в тот день, несомненно, перехвалила Яне работу в административном офисе только чтобы та согласилась с ней поменяться, и, окрыленная своим везением, Рита перетащила вещички с 5-го этажа на 3-й.

А Яна уехала в Питер, и только ступив на родную землю, пришла в себя. В ту осень многое состыковывалось мистическим образом. Жизнь в России менялась на глазах, и ей показалось, что перенимается все плохое, что ей не нравилось в Штатах. Она с трудом понимала новояз - исковерканные англииские слова на вывесках и уличной рекламе. Без Мартина в Калифорнии ей было бы не выжить на юридическом уровне, -- обыкновенному человеку надо было столько всего знать, -- но в Питере она теперь ощущала себя еще более беспомощно

Часть V.

Глава 2.

СЛУГА ДВУХ ГОСПОД

Посмотришь на небо,

Посмотришь в корень

И круг замкнется.

Что вверху,

То и внизу,

А посередине ты стоишь

Дурак дураком,

Негде укрыться,

Некуда бежать,

А за окном осень.

Аркадий Илин.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Аламут (ЛП)
Аламут (ЛП)

"При самом близоруком прочтении "Аламута", - пишет переводчик Майкл Биггинс в своем послесловии к этому изданию, - могут укрепиться некоторые стереотипные представления о Ближнем Востоке как об исключительном доме фанатиков и беспрекословных фундаменталистов... Но внимательные читатели должны уходить от "Аламута" совсем с другим ощущением".   Публикуя эту книгу, мы стремимся разрушить ненавистные стереотипы, а не укрепить их. Что мы отмечаем в "Аламуте", так это то, как автор показывает, что любой идеологией может манипулировать харизматичный лидер и превращать индивидуальные убеждения в фанатизм. Аламут можно рассматривать как аргумент против систем верований, которые лишают человека способности действовать и мыслить нравственно. Основные выводы из истории Хасана ибн Саббаха заключаются не в том, что ислам или религия по своей сути предрасполагают к терроризму, а в том, что любая идеология, будь то религиозная, националистическая или иная, может быть использована в драматических и опасных целях. Действительно, "Аламут" был написан в ответ на европейский политический климат 1938 года, когда на континенте набирали силу тоталитарные силы.   Мы надеемся, что мысли, убеждения и мотивы этих персонажей не воспринимаются как представление ислама или как доказательство того, что ислам потворствует насилию или террористам-самоубийцам. Доктрины, представленные в этой книге, включая высший девиз исмаилитов "Ничто не истинно, все дозволено", не соответствуют убеждениям большинства мусульман на протяжении веков, а скорее относительно небольшой секты.   Именно в таком духе мы предлагаем вам наше издание этой книги. Мы надеемся, что вы прочтете и оцените ее по достоинству.    

Владимир Бартол

Проза / Историческая проза
Судьба. Книга 1
Судьба. Книга 1

Роман «Судьба» Хидыра Дерьяева — популярнейшее произведение туркменской советской литературы. Писатель замыслил широкое эпическое полотно из жизни своего народа, которое должно вобрать в себя множество эпизодов, событий, людских судеб, сложных, трагических, противоречивых, и показать путь трудящихся в революцию. Предлагаемая вниманию читателей книга — лишь зачин, начало будущей эпопеи, но тем не менее это цельное и законченное произведение. Это — первая встреча автора с русским читателем, хотя и Хидыр Дерьяев — старейший туркменский писатель, а книга его — первый роман в туркменской реалистической прозе. «Судьба» — взволнованный рассказ о давних событиях, о дореволюционном ауле, о людях, населяющих его, разных, не похожих друг на друга. Рассказы о судьбах героев романа вырастают в сложное, многоплановое повествование о судьбе целого народа.

Хидыр Дерьяев

Проза / Роман, повесть / Советская классическая проза / Роман