Под каждой крышей свои мыши

Где-то в середине дня раздавалось знакомое кляцанье металлических подковок на армейских сапогах - полы на 5-м этаже устилал линолеум, а не ковролин, - и выплывал Б.Д.: живот вперед, в приспущенных брюках, несвежей рубашке, по которой можно было с легкостью определить, чем он питался в этот день, вплоть до напитков и выпечных изделий (крошки лежали на воротнике). Он приходил повидать Доннеллу как старшего по званию, но плотоядные глазки всегда шарили по огромной комнате, выискивая непутевую Данкоф. Не давая ей гулять без ошейника, ему надо было что-то сказать именно в пятницу, когда она ему не принадлежала: "Джена, может ты безукоризненно работаешь на Дика, но в этой форме ты сделала две ошибки!", -- он совал ей засаленные бумажки под нос. Частенько, заслышав его тяжелую поступь, Яна пряталась от него за ящиками с подарочными книгами или неслась в уборную. Однажды Брик, обронив карандаш, нагнулся, пытаясь его достать с пола, но не смог из-за мешавшего ему живота. Это было еще то зрелище... Все обсуждали, когда же он остановится с своем обжорстве? Врачи давно нашли у него сахарный диабет, и каждые два часа он сам себе делал уколы. Все, особенно студенты, мечтали, когда же он наконец уйдет в отпуск. "Не дождетесь, -- сказала Летиция,-- Чем ему плохо на работе? Сидит, играет по полдня да и обедает по 2-3 часа каждый день. Мы как-то с Диком были у Брика дома - да это просто убогий запущенный сарай!" Яна всегда многое прощала Летиции за ее острый язычок и неплохое чувство юмора, срабатывающее в довольно редкие периоды ее хорошего настроения. Летиция завела блокнот, в который записывала Янины русские поговорки и идиомы. Яна пока еще не знала их английских аналогов, переводя буквально. Частенько называя себя "белой вороной в собственной семье", Яна удивилась английскому выражению "черная овца". Так, мало-помалу, она врастала в язык, заставляя себя избавляться от русского "ой" и переходить на американский "уупс"(когда, например, роняла книгу) и "ауч" (при неожиданно возникшей боли). Летиция прекратила обьедаться, после того как и у нее обнаружили сахарный диабет, села на диету и начала по утрам ходить пешком по нескольку миль вокруг университетского парка. На удивление, сынишка Летиции оставался худеньким и здоровым. А ведь диабет находили даже и у 9-летних американских детей из-за неправильного питания - гамбургеры, чипсы, картофель-фри, жирное мороженое и тому подобная еда здорово разрушали здоровье. Зачастую взрослые ели здесь не потому, что голодны, а по причине нервозности, неудовлетворенности, скуки и так далее. Многие американцы, которых Яна повстречала, особенно мужского пола, лопали по молодости все, что хотелось, не задумываясь о последствиях, пока не попадали в госпиталь на шунтирование или еще страшнее - с инфарктом. После этого они впадали в другую крайность -- подсчитывание количества жиров в сьеденных продуктах и занятия на тренажерах до посинения. В библиотеке все ежедневно получали десятки электронного мусора- мэйлы от администрации и библиотекарей, среди которых то и дело попадались легковесные обьявления-приглашения на семинары и конференции по вопросам библиотечного дела. Яну умиляло всякий раз, что повестке дня в них отводилось 2 -- 3 строки, а зато остальное место занимало м е н ю (!), где предлагалось заранее заказывать предпочитаемый тип кухни: мексиканской, китайской, итальянской и т.д. Все это - на полном серьезе и со знанием дела. Яна не могла понять, почему в этом университете, с более чем упитанными сотрудниками, существовал прямо-таки культ еды! Отчего это происходит - от недостатка духовной культуры либо сублимации чего-то в жизни ? Ведь в Америке довольно дешевые и доступные продукты, так же, как и рестораны, представляющие собой все кухни мира (она сама полюбила тайландскую). На общих собраниях библиотекари долго не могли прийти к общему знаменателю, обсуждая часами какой кафетерий лучше основать на первом этаже здания - Старбакс либо Джава Сити. Кто-то даже провел целое исследование об этих конкурирующих компаниях. А проблема с едой и питьем в здании библиотеки давно уже всем набила оскомину: разрешать есть читателям или не разрешать? И где? Бурная полемика проходила на собраниях методического совета за закрытыми дверями. Все же через несколько лет читателям позволили перекусывать в подвальном помещении библиотеки. На остальных этажах можно было лишь пить воду из фляжек.Мартин, с его аналитическим умом, обьяснял эти раблезианские манеры как компенсацию у американцев отсутствия полноценной сексуальной жизни (корни этого глубоко уходили в историю этой довольно пуританской страны). Другая сторона медали - избыточный вес вследствие обжорства усугублял в свою очередь сексуальные проблемы (посмотрите на Брика!). Лично Яне казалось, что еда и разговоры о ней являются тем безопасным островком в коллективе, где люди побаиваются обсуждать более серьезные темы. Так удобнее жить: изображая свою вовлеченность в полноценное общение с коллегами, при этом храня дистанцию, и никого не впуская в свой внутренний мир. Обсуждать личные проблемы за столом было не принято, политические и религиозные вопросы - упаси бог, секс - неприлично, книги - мало кто среди ассистентов да и библиотекарей читал настоящую литературу, театры и концерты мало посещались. Оставались такие темы, как погода, путешествия, новые фильмы, и в особенности телевизионные шоу. Некоторые дамы из библиографического просто жили в этих шоу ежедневно после работы, писали письма на телевидение, бурно обсуждая результаты за ланчем. Те, у кого были дети школьного возраста, могли часами перемалывать их жизнь в школе и дома. Речь многих, работающих на 5-м этаже да и в целом в университите, была нарочито дистиллированной, взвешивалось каждое слово. Веши не назывались своими именами, и отсюда проистекал офисный жаргон, целая система эвфемизмов. На собраниях использовались штампованные фразы и клише, из которых Яна составила для себя словарик, чтобы не попадать впросак. Лился поток стерильной информации. В иной плоскости ее сознания вновь и вновь возникали ассоциации ее юностью, прошедшей в Советском Союзе... Янина наставница Кэролайн особенно боялась сболтнуть чего-нибудь лишнее. У Яны с Ниной из комплектования долгое время была вынужденно-излюбленная тема - диеты. Просидев долгое время на диете популярного в Америке д-ра Эткинса, Нина здорово похудела, но ее лицо стало выглядеть на несколько лет старше. Яна же за первый год жизни в Калифорнии прибавила 20 фунтов (около 10 кг), после того как перепробовала почти все незнакомые ей сладости. Усиленные занятия на тренажерах, аэробика и аквааэробика мало помогали вернуться в первоначальную форму. Все это подтолкнуло ее к возвращению к старому доброму методу - подсчитывать калории и закрыть рот! Яна наблюдала и такую несправедливость: в командировки по стране и за рубеж ездили только библиотекари как высшее сословие. А ассистенты библиотекарей,- по сути практики библиотечного дела, не теоретики, составляя большинство штата и выполняя основною работу, не могли даже называться гордым словом "библиотекарь". Как Яне обьяснили, эта библиотека являлась единственной в стране, где библиотекари приравнивались к профессорско-преподавательскому составу университета со всеми вытекающими правами. Мартин часто раздражался, когда они с женой говорили на эту тему: "Вы только посмотрите на этих ребят! Они могут позволить приходить на работу, когда им вздумается, иметь трехчасовые обеденные перерывы, разьезжать в командировки за счет университета. А делают ли они какие-либо научные разыскания, как обязывают библиотекарей в университете в Дэвисе, находящегося по-соседству? Ничего абсолютно, кроме обучения студентов поиску в Интернете.Только педагоги по-настоящему здесь вкалывают!" "Да уж, наши библиотекари просто истерзаны научной деятельностью",- язвила Яна. Мартину и педагогам его факультета за шесть лет работы ни разу не повышали зарплату. Другое дело -- библиотекарям, относящимся к другому профсоюзу; и само собой администраторам -- повышали, и не раз. Большой зуб Янин муж имел на библиотекаря по науке которая, в какой-то год потратила все деньги на заказ книг по химии для соответствующего факультета, оставив физиков абсолютно ни с чем. Жалобы администрации не исправили беды. Мартин неоднократно посылал заявки на нужную им литературу библиотекарю, ответственному за фонд физики, и долгие месяцы не получал ответа. "Чем они там занимаются? Неужели трудно хотя бы ответить на мэйл ?"- жаловался Яне Мартин. Яна успела заметить множество несчастливых людей, работающих в различных подразделениях университета, недовольных отношением начальства и низкими относительно стоимости жизни в Калифорнии зарплатами.