Читаем Под каждой крышей свои мыши полностью

Яна окружила свое рабочее место цветочными горшками, красиво расположила петербургские открытки на панелях вокруг стола и семейные фотографии, для получения хоть какой-то эмоциональной подпитки на работе. Все удивлялись, как хорошо растут цветочки вокруг ее стола. Летиция держала возле себя горшок с искусственным растением. Рабочий день Яне помогало пережить радио "Эхо Москвы", ловимое через Интернет, звонки и встречи с Мартином, мэйлы друзей и редкие визиты приятельницы Мины, которая посещала классы медсестер в этом же университете, дописывая докторскую диссертацию. -- Скажи, Мина, как к тебе относяться американцы? -- По-разному, многие задают такие идиотские вопросы, например, "есть ли у вас в Израиле автомобили и компьютеры?", представляешь? А недавно на нашем доме нарисовали свастику, и кучу дерьма подложили под дверь... Я уже хочу обратно домой. Ко всему прочему моего старшего сына Надава призывают в армию. Я здесь растолстела, хотя занимаюсь на тренажерах почти каждый день! Да и когда разговариваю по-англиийски, чувствую себя полной тупицей. Минина семья в конце лета собиралась обратно в Израиль, когда контракт с компьютерной фирмой "Интел" подойдет к концу. -- Tы знаешь,-- продолжила Яна,-- нас с Мартином недавно пригласили на юбилей к мамаше одноклассника Алекса. Им явно не хватало массовости за столом, поэтому нами заткнули дыру. Всех посадили на лимузин и повезли в частный дом, хозяева которого организуют банкеты. Еда была великолепна, но я не знала, куда мне провалиться из-за задаваемых мне вопросов. Например: "А вы приехали в Америку легально?" или "Когда вы поедете навестить своих, не боитесь ли, что будете там голодать?" И это спрашивали люди с образованием - врачи, педагоги. Как будто газет не читают, фильмов не смотрят, не говоря уже о путешествиях. Одна пара даже поведала, что они отложили рождение своих детей из-за угрозы ядерной войны, а было это уже в 1985 году, при Горбачеве! Бред, да и только...

* * *

Летиция обладала достаточной смекалкой и инстинктом самосохранения, чтобы понять, что чем больше Б.Д. зол на Яну, тем меньше подзатыльников перепадет ей. В тот день Яна работала ровно до 4:30 вечера: Летиция отпросилась у Брика на полчаса раньше, и сам он тоже удалился в 3:30. Яне велели закрыть отдел и проверить, все ли компьютеры отключены. Поскольку студентки не торопились уходить, Яна, воспользовавшись их присутствием, побежала на пару минут в уборную набрать воды в вазу для поливки ее цветочков. Ровно в 4:30 Яна ушла домой, а студентка Сюзан еще сидела за компьютером. На другое утро разразилась гроза: "Яна, почему ты ушла домой на полчаса раньше, не заперла дверь, да и свет не выключила?" -- зарычал Брик. Яна опешила, и не нашлась сразу, что ответить. Оказалось, в тот вечер Летиция вернулась в отдел, забыв что-то взять, как раз в тот момент, когда Яна вышла за водой. Летиция видела, что компьютер был включен, жакет висел на спинке кресла. Да и у студентки могла спросить, где Яна. Стало быть, только Летиция могла успешно настучать боссу, когда он потребовал ответа, почему дверь не закрыли и свет горел. Виноваты в этом оказались уборщики, приходившие рано утром. Возмущенная, Яна пыталась поговорить с коллегой-стукачем, но та и ухом не повела:"Я вернулась - тебя не было на месте!" - последовал ее ответ. Яна могла бы парировать:"Была б я постервознее, то Брик бы знал о твоих отсутствиях по понедельникам", - но сдержалась.

Из письма Наташи: "Только что мы с Ирой Е. по телефону обсудили и осудили стукачество, имеющее место быть у тебя в библиотеке. Позор стукачам!.. Януся, выработай новую тактику и измени стратегию! В этом твое спасение. Увы, стукачество - явление интернациональное... Бей стукачей!!!"

Перейти на страницу:

Похожие книги

Аламут (ЛП)
Аламут (ЛП)

"При самом близоруком прочтении "Аламута", - пишет переводчик Майкл Биггинс в своем послесловии к этому изданию, - могут укрепиться некоторые стереотипные представления о Ближнем Востоке как об исключительном доме фанатиков и беспрекословных фундаменталистов... Но внимательные читатели должны уходить от "Аламута" совсем с другим ощущением".   Публикуя эту книгу, мы стремимся разрушить ненавистные стереотипы, а не укрепить их. Что мы отмечаем в "Аламуте", так это то, как автор показывает, что любой идеологией может манипулировать харизматичный лидер и превращать индивидуальные убеждения в фанатизм. Аламут можно рассматривать как аргумент против систем верований, которые лишают человека способности действовать и мыслить нравственно. Основные выводы из истории Хасана ибн Саббаха заключаются не в том, что ислам или религия по своей сути предрасполагают к терроризму, а в том, что любая идеология, будь то религиозная, националистическая или иная, может быть использована в драматических и опасных целях. Действительно, "Аламут" был написан в ответ на европейский политический климат 1938 года, когда на континенте набирали силу тоталитарные силы.   Мы надеемся, что мысли, убеждения и мотивы этих персонажей не воспринимаются как представление ислама или как доказательство того, что ислам потворствует насилию или террористам-самоубийцам. Доктрины, представленные в этой книге, включая высший девиз исмаилитов "Ничто не истинно, все дозволено", не соответствуют убеждениям большинства мусульман на протяжении веков, а скорее относительно небольшой секты.   Именно в таком духе мы предлагаем вам наше издание этой книги. Мы надеемся, что вы прочтете и оцените ее по достоинству.    

Владимир Бартол

Проза / Историческая проза
Судьба. Книга 1
Судьба. Книга 1

Роман «Судьба» Хидыра Дерьяева — популярнейшее произведение туркменской советской литературы. Писатель замыслил широкое эпическое полотно из жизни своего народа, которое должно вобрать в себя множество эпизодов, событий, людских судеб, сложных, трагических, противоречивых, и показать путь трудящихся в революцию. Предлагаемая вниманию читателей книга — лишь зачин, начало будущей эпопеи, но тем не менее это цельное и законченное произведение. Это — первая встреча автора с русским читателем, хотя и Хидыр Дерьяев — старейший туркменский писатель, а книга его — первый роман в туркменской реалистической прозе. «Судьба» — взволнованный рассказ о давних событиях, о дореволюционном ауле, о людях, населяющих его, разных, не похожих друг на друга. Рассказы о судьбах героев романа вырастают в сложное, многоплановое повествование о судьбе целого народа.

Хидыр Дерьяев

Проза / Роман, повесть / Советская классическая проза / Роман