Под каждой крышей свои мыши

На 5-м этаже отмечали Рождество. Яна ходила как сомнамбула. Все стояли в очереди с тарелками на подходе к столам, уставленными едой, а затем усаживались лопать. Яну заловила Доннелла, показав пачку дореформенных советских денег: -- Хотела тебе показать, что моя мама в свое время привезла из Ленинграда, годятся ли они еще на что-нибудь? -- К сожалению - нет, разве что для коллекционеров... -- Джена, вхожа ли ты в среду русских иммигрантов здесь, в Сакраменто? -- Нет, и не стремлюсь. Мне интересно общаться с разными этническими группами. Да и в этом городе в основном украинцы. -- А разве русские и украинцы не одно и то же? -- О, нет, и особенно теперь, после распада СССР. Мы с ними довольно разные. Доннелла одобрительно и понимающе кивала. -- А как твой отец? -- Спасибо, не хуже, и то хорошо... Его не стало 16-го декабря 2002 года. В тот день Яна неожиданно проснулась очень рано, потому что в спальне и в коридоре вспыхнули все лампы. Она застыла в жутком предчувствии. На улице бушевала буря. Позднее, набрав номер своей племянницы, она узнала, что папа отошел как раз в то время, когда у нее загорелся свет... Яна звонила домой каждый день, плакала вместе с мамой и сестрой, но на похороны приехать не смогла - ее русский паспорт был почти просрочен, новый еще не готов, да и вторая временная грин-карта тоже. В Россию бы ее пустили без труда, да вот с выездом были бы проблемы. Кроме того, отец берег ее до последнего момента и просил не вылетать, "Очень уж это волнительно для всех, да и в мороз опасно ехать",-- сказал он. Шутя, незадолго до ухода в мир иной, он заметил, что Вера и Яна его две российские богини. Тетушка Лена, не узнавшая еще о кончине свояка, увидала 17-го декабря над домом в Рождествено низко зависшую летающую тарелку, так отчетливо, что зарисовала ее на бумаге. Посылки с письмами и подарками, отправленные из Калифорнии отцу и тете Гале, застряли на украинской таможне и пришли в Питер уже после их смерти (тете Гале Яна написала письмо буквально в день ее кончины, не зная, что ее уже нет). С тех пор Яна прекратила посылать какие-либо посылки в Россию. А почти через два месяца после папиного ухода, она получила от родителей затерявшееся на почте поздравление со всеми праздниками, с припиской от папы: "Яночек! Желаю счастья! Папища." Она часто видела сны, что приехала за ним ухаживать, и они подолгу разговаривают, и прощаются... "Надеюсь, что когда ты посидишь у его могилы, то сможешь поставить точку, а так, не побывав на похоронах и не попрощавшись, - невыносимо больно", -- обронил Яне Мартин. -- А ты знаешь, Яночка, что папа мне сказал, когда мы уезжали с ним из Америки? Он сказал о тебе: " Какая девочка! Воля какая - так переменить свою жизнь и все начать сначала! Потрясающе," - неожиданно рассказала Вера по телефону. -- Тем не менее ты проговорилась мне, что он ожидал мой уход от Мартина и возвращение в Россию не позднее, чем через три года. Помнишь? -- Да, правда, но он страшно тосковал по тебе. Когда ты улетела, для нас было невыносимо тяжело приходить в твою пустую квартирку, разбирать вещи, перед тем как мы туда пустили постояльцев. "Как же я буду без нее в консерватории? Она же была моей правой рукой..." - отец был так растерян! В библиотеке Яна получила теплые открытки от отдела комплектования и серийных изданий с соболезнованиями, а библиотечный комитет прислал ей домой корзину с цветами. Яна не стала брать никакие дни на "горевание", как ей предложила Доннелла, да и каникулы были на носу. Мартин увез ее к морю. Б.Д. пребывал в длинном отпуске с декабря по 10-е января из-за поездки к сыну с невесткой и внучкой в Луизиану. Вернувшись из отпуска и наверняка услыхав от других о том, что у нее произошло, только спросил с гадкой ухмылкой: "Яна, что хорошего в жизни? Не собираешься ли разводиться, как наша Доннелла? " Летиция попыталась его остановить выражением своего лица. Какой нелепостью Яне теперь казалась вся эта крысиная возня! На что уходила ее жизнь и куда? В конце января Яне исполнилось 40 лет. Она гордилась, что, дожив до такого возраста, не сломалась, все еще хороша собой, и любила каждую свою морщинку. Отпраздновать захотели в любимом Сан-Франциско, пользуясь выходным по случаю Дня Мартина Лютера Кинга. Они с Мартином в то время немного отдалились от Жозефины, углубившись в свои переживания, хотя Яна отправила свекрови подбадривающую открытку из Сан-Франциско. А Жозефина - здорово разобиделась, почему не приехали ее навестить ни на Рождество, ни сейчас, в январе. Да и подарки прислали с опозданием. Зато Джо и Лорейн отправили Яне большую посылку, которую вручил почтальон аж за 10 дней до ее дня рождения. Придя на работу, Яна остолбенела -- над ее столом висел огромный красочный плакат со словами: "Over the Hill! Happy Birthday!"* Замять событие не удалось. А рядом переливался воздушный шар с такими же словами, и стоял