Под колпаком у ректора

Да уж. Если нам придется убегать от разъяренного призрака, то София точно падет его первой жертвой. Даже не знаю, огорчает меня эта мысль или радует, пусть и прозвучит это в высшей степени эгоистично.

– Бернарду бочку надо выпить, чтобы напиться, – пробурчал Даррен. – С его-то весом и ростом!

И вдруг замер как вкопанный.

Я по инерции сделала было шаг вперед, но он дернул меня за руку, заставив остановиться.

Промеж деревьев пробивался загадочный зеленоватый свет, имевший явно магическую природу.

– Что это? – вмиг осипшим от испуга голосом пискнула я.

Почему-то на ум пришли болотные огни, которыми, как известно, нечисть завлекает в ловушку беспечных путников. Но почти сразу я выгнала эту мысль из головы. Глупости какие! В окрестностях Рочера, насколько мне известно, нет гибельных топей. И уж тем более их нет на территории академии.

– Сейчас узнаем, – буркнул Даррен и резким щелчком погасил искру.

Темнота придвинулась ближе. Ветер над нашими головами взвыл особенно отчаянно и печально. Небеса осветились вспышкой небесного огня, и коленки у меня постыдно задрожали.

Даррен наконец-то перестал держать меня за руку. Медленно двинулся вперед, сосредоточенный и напряженный до предела. Сделал шаг, другой – и вдруг фыркнул от смеха.

– Девчонки, идите сюда, – позвал он нас с Софией.

Мы с подругой переглянулись и подошли к нему, и я изумленно вытаращила глаза.

И было чему удивляться.

Из-за стволов деревьев в этот момент показалась усыпальница. Зеленые огни играли на ее стенах, складываясь в прекрасно различимую фразу: «И в смерти – почет».

Ничего не понимаю! Получается, кто-то специально активировал заклятье, призванное славить подвиги тех, кто здесь захоронен? Насколько мне известно, обычно эти чары пробуждали лишь в День поминовения всех усопших, когда ректор академии, следуя давно установленной традиции, возлагал цветы к усыпальнице как своеобразную дань уважения своим предшественникам.

– Так, – хмуро проговорила София. – Сдается, я догадываюсь, чьих это рук дело.

После чего со всей возможной скоростью рванула к древнему склепу.

Мы с Дарреном переглянулись и поспешили за ней. Как раз в этот миг с небес упали первые тяжелые капли дождя. И тут же хлынул такой ливень, как будто кто-то сверху просто решил опрокинуть на землю огромный чан воды.

Я взвизгнула от неожиданности и припустила еще быстрее. Ветер упорно сдувал с головы капюшон плаща, но вдруг над моей головой замерцало защитное заклинание, оберегающее от дождя.

Я удивленно покосилась на Даррена, который бежал рядом. Тот лукаво мне подмигнул, но ничего не сказал. Надо же. Не ожидала, что он проявит такую заботу обо мне.

Массивные двери склепа, по слухам, сделанные из чистого серебра, были распахнуты настежь. Внутри усыпальницы горел яркий свет, поэтому я без опаски забежала внутрь. Тотчас же чары над моей головой пропали без следа, и следом вошел Даррен.

– Ты!

София, добравшаяся до цели раньше нас, стояла почти по центру небольшого зала, предназначенного для проведения церемоний прощаний. Сами захоронения, насколько мне было известно, располагались за этим помещением. Моя подруга, рассерженно уперев руки в бока, выговаривала Бернарду, который расположился прямо на полу в компании какого-то незнакомого сутулого типа в грязной поношенной одежде.

Я мысленно присвистнула, оценив длину стройной шеренги бутылок рядом с этой парочкой. Ого! Неужели они все это выпили?

– Ты что устроил, Бернард?! – воскликнула София, уставившись на парня немигающим взглядом змеи, готовой к смертоносному броску. – Ты бы еще магические фейерверки в небеса запустил. Чтобы все знали, что мы здесь!

– А, любимая. – Бернард пьяно икнул. – Наконец-то! А мы с Роджером уже заждались, когда вы придете.

– С Роджером? – София нехорошо прищурилась и посмотрела на незнакомца, который старательно щерился в гнилозубой ухмылке. – Это еще кто такой?

– Я владыка сего места! – провозгласил тот с неуместной патетикой. Широко взмахнул рукой, обведя зал и при этом едва не опрокинув стакан рядом с собой. Правда, в последний момент успел подхватить его, поднес ко рту и жадно забулькал, уничтожая содержимое.

– Владыка? – переспросила София.

– Сторож, – пояснил Бернард, тоже потянувшись к своему стакану. – Между прочим, отличный мужик оказался! Когда он узнал, что я хочу с ним выпить, то сам предложил расположиться здесь. Правда, одной бутылки нам не хватило.

– Да я вижу, – процедила София. – А ну, поставь стакан!

Последнюю фразу она гаркнула с такой угрозой, что поставил стакан не только Бернард, но и Роджер, который как раз потянулся было к бутылке за добавкой.

– Твоя зазноба? – спросил сторож, глядя на Софию снизу вверх с неподдельным восхищением. – Ох, огонь-девка!

– Ага, – с плохо скрытым бахвальством подтвердил Бернард. – Моя. – И тут же засюсюкал противным тоненьким голоском: – Жемчужина моего сердца. Бриллиант мыслей моих. Свет души моей. Не злись, лапонька. Я ж не просто так, я ради общего дела. Подумаешь, выпил чуть-чуть больше, чем хотел. Как же Роджеру отказать?