Под колпаком у ректора

– Петра ревновала меня до безумия, – глухо продолжил некромант. – И у нее были на то все основания. Я… Я и в юности не отличался верностью. Но тогда она все равно всегда оставалась для меня на первом месте. Однако в последние годы… Не могу сказать, что я разлюбил Петру. За столько лет, проведенных вместе, мы стали по-настоящему родными людьми. Буквально вросли друг в друга мыслями, чувствами, эмоциями. Поэтому Петра прекрасно понимала, что как женщина она меня больше не интересует. И со временем она смирилась с этим. А вот Родерик с таким положением дел был не согласен. Он считал, что я оскорбляю Петру, его мать, своими похождениями. Что я хотя бы из-за уважения к ней должен скрывать их. Но даже не это главное.

И замолчал, отхлебнув из бокала.

– Дети всегда очень болезненно относятся к размолвке между своими родителями, – негромко проговорил Артен. – Но это же не значит, что Родерик был готов убить тебя из-за этого.

– Он знал о моих аферах с книгами, – дернув щекой, признался Кеннет.

Артен негромко присвистнул. Сделал жест рукой, предлагая продолжить.

– Мы ведь были так похожи, – хмуро проговорил Кеннет. – Как два брата-близнеца. Издали так вообще не отличишь. И мой заказчик перепутал нас однажды. Встретил Родерика на улице Рочера и принялся его расспрашивать, когда тот доставит очередную книгу. Моему сыну хватило ума провести этот разговор так, что никаких сомнений у него в итоге не осталось. На следующий день он ринулся ко мне. И мы… Мы очень сильно поругались. Он кричал, что не позволит мне позорить семью. Что он долгие годы смотрел на мои похождения сквозь пальцы. Но это уже за гранью. Если меня арестуют, то пострадает и его репутация. Потому как яблочко, по мнению общественности, не падает далеко от яблони. А следовательно, он будет обречен жить с клеймом сына вора. – Кеннет сделал еще глоток и хрипло признался: – Это произошло накануне моей гибели. Вечером, если быть точным. А утром я уже очутился в мире теней.

В комнате после этого признания воцарилось мертвое молчание. Артен смотрел на меня не мигая. А Кеннет в моем теле опять принялся глушить бренди.

– Поэтому ты считаешь, что Родерик убил тебя, – наконец первым нарушил затянувшуюся паузу Артен.

– А кто еще? – досадливо фыркнул Кеннет. – Он некромант, и некромант неплохой. В этот момент он был в моем замке. Сказал, что хочет пообщаться с матерью. Он был в курсе, какую именно книгу я позаимствовал из хранилища. Ну и… Разыграл убийство, как по нотам.

– Это просто слова, Кеннет. – Артен скептически покачал головой. – Да, твое предположение выглядит логичным. Но я не могу предъявить обвинение твоему сыну, пока у меня на руках не будет достаточных доказательств. – Кашлянул и словно невзначай полюбопытствовал: – Кстати, а сам ты убийцу не видел?

– Нет, – обронил Кеннет. – Я вообще мало что помню о том вечере. Петра за ужином начала старую песню о том, как любит меня и как страдает без моего внимания. Слово за слово – и мы поругались. Я прихватил бутылку вина и удалился к себе в кабинет, твердо решив на следующее утро ехать в Рочер. Затем явился Родерик и принялся щедро сыпать угрозами. Я с трудом выпроводил его и попытался утопить все горести в вине. А потом – пустота. Видимо, я как-то незаметно набрался и отрубился. Ну а Родерик решил воспользоваться удобным моментом.

Артен с чуть слышным вздохом опустился в кресло. Сгорбился, приложив пальцы к вискам, словно пытаясь справиться с приступом головной боли.

Невольно меня кольнула жалость к ректору – настолько уставшим он сейчас выглядел. Да уж, бедолага. Хотел в свое удовольствие провести вечер с горячей и пылкой красавицей, а в итоге вынужден решать проблемы давным-давно усопшего друга, который, как оказалось, его втихаря обворовывал.

– И что ты предлагаешь сделать? – наконец спросил Артен, посмотрев на меня.

– Вызови Родерика на допрос, – сухо сказал Кеннет. – Надави на него. Хорошо надави. Так, как ты можешь. И он расколется, уверен.

– Ну, с Родериком мне точно придется побеседовать, – без особого энтузиазма произнес Артен. – А вот что с тобой делать?

– Я с удовольствием приму участие в допросе, – с широкой улыбкой заявил Кеннет. – Вместе мы сумеем загнать его в угол и заставим сознаться в преступлении.

– Разве ты не должен удалиться на вечный покой? – осторожно поинтересовался Артен. – Ты и без того здесь слишком… э-э… задержался.

Я мысленно закивала, как никогда согласная с мнением ректора. Задержался – это еще не то слово! Погостил в мире живых – и будет. Пора и обратно.

– Ты гонишь меня?! – оскорбленно воскликнул Кеннет. – Артен, не верю своим ушам!

– Нет, не гоню. – Артен прикусил губу, нахмурившись. Осторожно проговорил, явно подбирая каждое слово: – Просто… Я беспокоюсь о девушке. Я, конечно, не некромант. Но почему-то мне кажется, что долгое пребывание чужой души в теле вряд ли пойдет Арлин на пользу.

Я мгновенно насторожилась. Так-так-так. Ректор удивительно точно озвучил мои страхи. Пора Кеннету и честь знать.