Под колпаком у ректора

– Что же мне сегодня все уму-разуму учат? – капризно осведомился Кеннет. – Что ты, что эта девчонка. Лучше щелкни пальцами – и вылечи меня. Ты же можешь, я знаю.

Артен тяжело вздохнул и недовольно покачал головой. Но после секундного раздумья все-таки приподнял руку, направив ее на меня. Сдул с ладони синеватое облако чар, которое в мгновение ока окутало меня, а потом так же быстро впиталось.

– Так-то лучше, – жизнерадостно отметил Кеннет.

И в самом деле, после заклятья ректора головная боль исчезла, словно ее и не было никогда. Пропало и чувство тошноты. Словом, мое самочувствие резко улучшилось.

Что не скажешь про настроение. Потому как мне было очень жаль своих друзей. Да, я изначально предупреждала, что ничем хорошим их затея не закончится, и уговаривала передумать. В такой ситуации я имела полное право заявить, что они сами виноваты. Надо было послушать меня. Но… Они ведь отправились искать меня. Не побоялись заявиться к самому Родерику Робертсу, хотя прекрасно понимали, к каким последствиям это может привести. Будет ну очень нечестно, если в итоге нас всех исключат из академии!

Кеннет наверняка слышал эти встревоженные мысли, но предпочел проигнорировать мои переживания. Вместо этого он подошел к Родерику и вальяжно потрепал его по плечу.

– Как-то ты не особо счастлив встрече со мной, – проговорил он. – Не хочешь расцеловать отца, вернувшегося из загробного мира?

София, сидевшая рядом, как-то странно хрюкнула. А вот Родерик продолжал смотреть на меня в упор. И в его глазах тлела самая настоящая ненависть.

Неужели Кеннет прав? Неужели именно Родерик убил его год назад? Как же не хочется в это верить!

– Значит, так, молодые люди, – в этот момент произнес Артен. – Насколько помню, Даррен, София и Бернард. Можете быть свободны. С вами я разберусь чуть позже.

В его последней фразе прозвучала такая нескрываемая угроза, что мои приятели как по команде зябко передернули плечами. Затем София и Бернард так же одновременно вскочили на ноги и метнулись к дверям. Мгновение – и их и след простыл. А вот Даррен остался сидеть.

– Я что-то непонятно сказал? – демонстративно удивился Артен, одарив его тяжелым взглядом.

Ох, не хотела бы я сейчас оказаться на месте Даррена! Ректор академии умеет смотреть так, как будто в мыслях уже убил, расчленил и сейчас размышляет, где спрятать тело. Но Даррен, к моему величайшему удивлению, даже не моргнул, пусть и не без труда, но выдержав этот своеобразный поединок.

– Что будет с Арлин? – сухо спросил он.

– Раньше об этом думать надо было, – строго сказал Артен. – Когда вздумали заняться некромантией, в которой ни один из вашей компании не разбирается.

– Но вы же ей поможете? – В тоне Даррена словно против воли скользнули умоляющие нотки.

Артен несколько раз ударил подушечками пальцев по столу перед собой, склонив голову набок и с нескрываемым любопытством изучая Даррена.

– Молодой человек, – наконец проговорил он. – Я ужасно не люблю повторять дважды. Подите прочь. Пока я всерьез не рассердился.

Даррен лишь крепче сжал губы, и я внезапно поняла – не уйдет. Вот просто возьмет и не уйдет, наплевав на все угрозы ректора.

– Даррен, – неожиданно сказал Родерик. – Иди к друзьям. Не волнуйся за Арлин. Я уверен, что с ней все будет хорошо. Даю слово чести.

Даррен на мгновение зажмурился. Затем словно нехотя кивнул и встал.

На самом пороге он задержался. Кинул на меня последний взгляд, после чего вышел, плотно закрыв за собой дверь.

– Занимательный юноша, – пробормотал себе под нос Артен, как будто беседуя сам с собою. Но почти сразу тряхнул головой и все свое внимание обратил на Родерика.

– Ну-с, сынок, – развязно проговорил Кеннет и выжидающе скрестил на груди руки. – Сам расскажешь? Или можем сразу перейти к допросу с пристрастием?

– Что, прости? – Родерик изумленно вскинул бровь. – О чем ты… папа?

– Ой, только не надо делать такое невинное лицо. – Кеннет презрительно фыркнул. – Давай колись. Как там говорится… А, чистосердечное признание смягчает наказание.

– И все-таки я не понимаю, о чем речь, – негромко ответил Родерик.

– Ничего не хочешь рассказать о моей смерти? – прямо спросил Кеннет. Глянул на Артена, который пока не вмешивался в разговор, и попросил: – Дружище, выпить не найдется?

Артен вместо ответа выразительно кивнул на хрустальный графин, который стоял рядом.

– Это же вода! – возмущенно воскликнул Кеннет.

– Самое лучшее средство для утоления жажды. – В уголках губ Артена появилась едва заметная усмешка. – И нет, Кеннет. Никакого вина или чего покрепче ты от меня не получишь.

– Жадина, – обиженно буркнул Кеннет. Щедро плеснул себе в бокал воды и сделал несколько глотков, после чего опять посмотрел на Родерика. Хмуро приказал: – Что притих? Я задал тебе вопрос!

– Твоя смерть стала для всей нашей семьи большим потрясением, – спокойно проговорил Родерик.

– Да неужели? – с сарказмом отозвался Кеннет. – Так я и поверил. Скажи прямо, что ты небось счастлив был до умопомрачения.