Под кожей – только я

Старик умолк, погрузившись в воспоминания. Затуманенный взгляд был обращен внутрь, а у губ обозначилась скорбная складка.

— Мне кажется, это все — полная ерунда. Ну любовь-морковь всякая. Как можно любить человека, с которым разговариваешь на разных языках? С которым дышишь разным воздухом?

— Что ты знаешь о любви, мой мальчик?

Лука буркнул что-то и отвернулся.

— Кажется, я превращаюсь в старого ворчуна, который берется учить сороконожку бегать, — усмехнулся старик.

— Я никогда не терял головы из-за глупой влюбленности. Не знаю, может, я бракованный какой-то и просто не способен на это. Во дворце у Вагнеров я встретил Мию. Она — внучка старика Вана, тамошнего садовника. Раньше я путался с девчонками, как и все парни на сломе. Но это… это совсем другое. Она такая чистая, такая ранимая. Такая беззащитная. А Вагнеры вышвырнули их, как мусор…

Фогель задумчиво помолчал.

— Я слышал, что переселенцев с азиатскими корнями отправляют кораблями на острова в Южно-Китайском море. К слову, однажды мне довелось побывать в тех краях. После бегства из Ганзы Чжунго казалось местом, где мои следы затеряются безвозвратно. Я прихватил кое-какие из своих наработок, рассчитывая заработать что-то. А все деньги, как известно, крутятся на востоке. Глава одной из корпораций предложил высокую, практически неприличную сумму. Но с условием, что я останусь на три года, чтобы завершить проект. На том и условились. Он перекраивал пространство, создавая мир по собственной мерке. Он строил железную дорогу, которая должна была опоясать весь континент, с востока на запад. Строил города там, где еще вчера были только поросшие верблюжьей колючкой барханы в окружении горных пиков. И людей он, кажется, создавал, просеивая песок цвета ржавчины сквозь пальцы… Его речи завораживали, погружали в транс. Однако я достаточно быстро убедился, что обещания светлого будущего не сулят ничего хорошего. Только бессмысленные страдания и смерти тысяч людей ради недостижимой, призрачной цели. Поэтому сейчас, едва заслышав, как очередной политик в прекрасно скроенном костюме обещает построить новый дивный мир, я перестаю понимать смысл его слов, видеть волнующие картины, которые должно рисовать мое воображение. Когда я слышу лозунги о мире, где не будет войн, болезней и голода, а только свободный труд, равенство и братство, у меня по коже бегут мурашки, как если бы кто-то вскидывал руку в римском салюте. Так что если кто-то однажды соберется строить прекрасное будущее в Ганзе, я надеюсь не дожить до этого страшного дня…

На следующий день Лука проснулся рано, но лежанка Фогеля была уже пуста. Выйдя на задний двор замка, он увидел, что старый библиотекарь занят колкой дров. Заметив внука, он расплылся в улыбке.

— Если зашел в тупик, первое правило — остынь, займись рутинными делами, — сказал Фогель, утирая лоб рукавом. — Решение придет, когда перестанешь искать его, пытаясь лбом прошибить кирпичную стену. Идеи, ставшие настоящим прорывом в науке, часто приходили из области бессознательного, из сновидений и внезапных озарений. А колоть дрова еще и полезно для мускулатуры.

— В таком случае и мне не помешает немного помахать топором, — усмехнулся Лука.

Фогель уступил ему место и сел на бревно, щурясь на солнце. Из расстегнутого ворота куртки торчала худая старческая шея.

— Я немного поразмыслил и все же склоняюсь к мысли, что Вольф, если он и вправду замешан в этой истории, действовал не сам, а по наводке советника старого мессера. При любом раскладе Тео в смертельной опасности. Если Вольф в сговоре с кланом Ли, путешествие Тео по Чжунго рискует затянуться на неопределенно долгий срок. А то и вовсе внезапно оборваться из-за несчастного случая. Но даже если это не так, Тео станет разменной картой, когда между новым правителем Ганзы и кланом Ли возникнут разногласия.

Лука опустил топор, с сухим стуком разрубив полено.

— Думаю, даже если Вольф, движимый самыми благими намерениями и заботой о племяннике, проявит чудеса дипломатии, ему не удастся вызволить наследника. На каждый веский довод придумают тысячу убедительных отговорок. А обострять отношения и идти на прямой конфликт с недавно обретенными союзниками, которые тысячекратно превосходят его по всем позициям, он не отважится.

Лука ругнулся сквозь зубы: лезвие топора намертво застряло в сучковатом полене.

Во дворик въехал бронированный внедорожник, из которого высадились пятеро вооруженных бойцов в военной форме Ганзы, но без опознавательных знаков. Фогель взглядом указал Луке на приоткрытую дверь склада, где хранилась провизия, а сам поспешил навстречу незваным гостям.

— Добрый день, господин офицер. Директор пансионата в отъезде, может быть, я могу быть чем-то полезен?

Тот, к кому обратился Фогель, достал из кармана распечатку и протянул библиотекарю.

— Вам знакома эта женщина?

— Кажется, нет. Сложно сказать определенно. Но, бога ради, что случилось?

— Она мертва.

Лука рванулся, но Гуннар схватил и крепко держал его, зажимая рот огромной ручищей, пока он бился, как пойманный в силки зверь. Старик потрясенно молчал.