Под куполом «Феерии» [СИ]

Жив. Ничего не случилось. Рэм его не тронул.

— Магс… — сам не осознал, как это имя соскользнуло с губ.

Лёгким хрустом ударилось о действительность и разбилось. Но Магнус услышал — отмер в руках Алека и судорожно всхлипнул.

— Всё хорошо. Уже всё хорошо, — слова срывались с губ сами по себе.

Руки Магнуса, шершавые подушечки пальцев которых могли с легкостью вытащить голубя из пиджака или кролика из шляпы, дрогнули, прежде чем лечь на спину Алека.

— Я к тебе пришёл, Александр, — пробормотал Магнус. — А Макс… И я согласился. А потом…

Тихий лепет никак не хотел складываться в единую картину, и Алек оторвал Магнуса от себя, чтобы взглянуть в его глаза. И потеряться в них.

Миндалевидные глаза блестели от слез, приоткрытый рот ловил воздух, и Алека пробило волной желания прикоснуться к этим губам. Некстати. Не к месту.

Не думай даже.

Убери руки.

Нельзя.

Алек собрал в кулак всю свою волю, чтобы сделать маленький шаг назад, отодвигаясь от Магнуса. Но рук с его плеч так и не убрал.

— Я рядом, видишь? Как ты оказался здесь и куда делся Макс?

Взгляд напротив постепенно становился осмысленным. Магнус прекратил дрожать и попытался улыбнуться, а потом сам отступил, чуть нахмурившись.

Алек лишь опустил руки.

— Я пришёл к тебе, Алек, — куда делся «Александр»? — Поговорить, — его голос все еще звучал неуверенно, но изъяснялся Магнус вполне понятно. — А когда пришел, тут был только Макс и… И он, — кивнул за спину Алека.

Так, хорошо, Макс был. И куда он делся?

— Я спросил, где ты. Он вызвался тебя привести и попросил никуда не уходить.

Алек сжал руки в кулаках. Макс просто взял и ушел?

Ладно, это могло быть похоже на беспечного Макса, но…

— Это я виноват. Макс велел мне стоять там, около входа. А я захотел взглянуть поближе. А потом понимал, что должен уйти. Убежать. Но не мог двинуться с места.

Глупый Макс, глупый-глупый Магнус. Хоть один из них понимал, чем все это могло закончиться?

Глупый Алек.

Что-то теплое коснулось спины, заставив обернуться — Рэмбрандт подошел почти неслышно и уткнулся носом в футболку Алека, извиняясь за случившееся.

— Приятель, — совсем без злости пробормотал Алек и потрепал его по гладкой шерсти. Если уж и злиться на кого-нибудь, то только на себя. — Прости, я не должен был так кричать.

Магнус отпрыгнул от приблизившегося Рэма и поднял руки, словно защищаясь. В его глазах снова читалась паника.

— Не стоит бояться его, — почти шёпотом начал Алек. — Он не хотел обидеть, просто испугался.

— Если ты думаешь, что мне от этого легче, то ошибаешься, — сипло пробормотал Магнус, пятясь и не сводя глаз с Рэма.

— Подойди сюда.

Магнус застыл и ошарашено заморгал. Как будто не мог принять то, что эти слова Алека предназначались ему.

— Ты сумасшедший, если думаешь, что я это сделаю.

Алек улыбнулся. Он и сам не знал, почему хотел, чтобы Магнус перестал бояться. Просто это казалось важным.

— У лошадей очень доброе сердце, и всё, что они хотят — это угодить тебе, — он подошёл к Рэму вплотную и запустил пальцы ему в гриву. Тот, успокоившийся только от одного присутствия Алека, довольно фыркнул. Но потом вновь отпустил голову. — Видишь? Он понял, что напугал тебя, и сейчас ему стыдно. Он боится, что ты будешь злиться.

Алек снова улыбнулся. Мягко, по-доброму. Он больше не чувствовал той необоснованной злости, которая прожигала его последние дни. Он правда хотел, чтобы Магнус подошёл к нему.

И Магнус не смог отказать.

Неуверенно шагнул вперёд, оказавшись ближе к Алеку, но всё ещё старался держаться подальше от Рэмбрандта.

— Не бойся. Дай мне свою руку.

И это было странно — то, что Магнус сразу и без вопросов протянул ему ладонь, и то, что Алек почувствовал сотни крошечных уколов в том месте, где их кожа соприкоснулась.

— Всё будет хорошо, только не дёргайся.

И он поднёс руку Магнуса к носу Рэмбрандта, вынуждая пододвинуться ещё ближе. И это заставило Алека сразу же пожалеть о своем решении, потому что этого было слишком много.

Теплота кожи, едва уловимый запах изысканного геля для душа и лака сильной фиксации. Глубокое дыхание. Алек скосил взгляд на черный ежик волос, прямой нос и остановился на губах.

Он тут же одёрнул себя.

Второй раз за последние несколько минут зависнуть на этих мягких полуоткрытых губах, которые так хотелось поцеловать — это был явный перебор.

Но взгляда Алек не отвел.

А Магнус этого не заметил. Он зачарованно смотрел на тихо стоящего Рэмбрандта, который даже не шелохнулся, когда его коснулась чужая ладонь.

Алек медленно отпустил свою руку, хотя подсознание заходилось в просьбах не делать этого. Вообще никогда не отпускать Магнуса.

Подсознание было привычно проигнорировано.

Магнус неуверенно провёл рукой по лоснящейся шкуре Рэмбрандта, вверх и вниз. Все его тело было напряжено, рука подрагивала, готовая одернуться в любой момент. Но Рэм шагнул вперед, подставляя голову под прикосновение.

Магнус улыбнулся, взглянул на Алека и сделал ещё шаг к лошади, чтобы погладить её и второй рукой. Хотя держался всё ещё на расстоянии.