Под куполом небес

Позавчера Женька, этот извечный хохмач и пересмешник, этот выдающийся воздушный гимнаст, который остался единственным партнёром Валентины из их старого состава, сразу заприметил стоящего Пашку. Валентина сделала свою пируэтную комбинацию и пришла на мостик. Ах, как она это делала! Сначала она набирала высоту, ударив в направление купола оттянутыми носками. Вытянувшись струной, дав энергии с запасом, чтобы у ловитора даже не появилось мысли её не ловить, отработав за себя и «того парня», блистательно исполняла очередной сложнейший трюк. Да, это была полётчица от бога! Ничего тут не скажешь. Учитывая её природную красоту и мастерство, она была Королевой воздуха без всяких натяжек и преувеличения. Возраст её, конечно, подходил к критическому, но она была в отличнейшей форме и самом соку. Ещё лет пять могла летать спокойно на своём недосягаемом для других уровне…

Валентина, приземлилась на мостик, откинулась, выгнула спину, тем самым подчеркнув высокую грудь. Затем кокетливо поиграла стройной ножкой в колене. Обвела гипнотизирующим взглядом зрительный зал. Сопроводила царский поворот своей высокой шеи не менее величественным жестом изящной руки. Сверкнула белой эмалью улыбки с озорными брызгами зелёных глаз и послала воздушный поцелуй какому-то счастливчику. Каждый мужчина, сидящий в зрительном зале, мог поклясться, что этот поцелуй предназначался только ему! Они невольно ёрзали в своих креслах, плотоядно рычали, стискивая зубы: «Ах-х, какая женщина! Мм-м-м!..» В этот момент не одна чья-то жена посылала под купол мысленные проклятия…

Женька вслед за Валентиной сделал свои безукоризненные два бланжа. Пришёл на мостик и… в точности повторил все жесты Валентины. Спародировал всё, как только что делала она. Исполнил он это так по-женски и так точно, что зал взорвался аплодисментами и хохотом. Не забыл старинный приятель Пашки и о воздушном поцелуе, который послал на галёрку конкретно ему. Как минимум два зрительских сектора обернулись, вперив свои изумлённые взоры в молодого симпатичного парня, стоящего в проходе. В некоторых взглядах мелькнула двусмысленность и вопрос.

– Вот придурок! – беззлобно хохотнул Пашка и на всякий случай сбежал из-под обстрела любопытствующих глаз…

Сегодня настенный динамик в гримёрке гудел голосами зрителей особенно возбуждённо. Инспектор манежа в очередной раз призвал к тишине в зале. Пашка невольно напрягся. Короткое «Ап!» и… наконец раздались восторженные аплодисменты, оркестр заиграл «на уход». Сегодня Валентине пришлось повторить свой самый сложный трюк трижды. Измочаленная, она всё-таки добилась своего. Чего ей это стоило, знали только полётчики и Пашка.

– Вот характер! Вся в отца! Что тут скажешь – молодец! Валечка…

Глава двадцать седьмая

Жизнь цирковых разъездная, кочевая. Есть стабильные коллективы, которые гастролируют в неизменном составе. Есть так называемый конвейер, где Московский главк формирует программы каждый раз в новом составе для того или иного города нашей необъятной страны. Такая жизнь интересна тем, что можно мотаться по циркам и периодически встречаться со своими друзьями-приятелями, шагать по кочевой дороге жизни с радостью и удовольствием. Но бывает и так, что, поработав однажды вместе, потом можно не встретиться никогда…

Программа в Новосибирске набрала обороты, обкаталась. Всё стало рутинным и обыденным. Люди, оказавшиеся на какое-то время в этом цирковом коллективе, собрались дружные, доброжелательные, несклочные. Если бы не… Тут Главк всем подложил свинью в прямом смысле… Пашка спустя семнадцать лет снова встретился со своим неприятельским приятелем Валеркой Рыжовым, с которым они когда-то сражались на дуэли во дворе цирка вот такой же осенью. Было им тогда по пятнадцать лет. Пашка только появился на конюшне у Захарыча и в цирке как таковом. Валерка тогда работал со своими родителями в номере акробатов-эксцентриков «Три мушкетёра». В то время он был полноват, кучеряв, огненно рыж, оправдывая свою фамилию Рыжов. По своей внутренней сути он был немного нагловат, трусоват, бесцеремонен. С неба звёзд никогда не хватал и, даже если бы они валялись под ногами, вряд ли бы наклонился из-за природной лени. В ту памятную для Пашки осень Рыжов волочился за Валентиной упорно, но безответно. У красавицы воздушницы тот был скорее денщиком, портфеленосцем, нежели рыцарем её сердца. Валентина тогда подчёркнуто обращала внимание на Пашку. Валерка бесился. Приволок как-то свою рапиру, с которой выходил на манеж, и предложил своему визави дуэль. В руках Пашки оказался черенок от метлы, которым он и сражался против «звонкой стали». Валерка тогда огрёб по полной… Чуть позже они всей программой ловили по цирку выскочившую из загона свинью клоуна-дрессировщика Смыкова, где Валерка героически отличился… Они стали приятелями. Потом разъехались по городам и весям. С тех пор ни разу не встречались.

За эти годы родители Валерки ушли на заслуженную пенсию. Он, ничего толком не умеющий делать в цирке, со временем принял номер того самого Смыкова. Теперь работал со свиньями.