Под куполом небес

И до утра нам не заснуть,
Среди друзей всегда приятно отдохнуть.
И до утра нам не заснуть,
Среди друзей всегда приятно отдохнуть.

Володька, глядя себе под ноги, продолжал петь. Остальные глотками неторопливо вкушали то, что каждый себе налил. Кто-то слушал, кто-то тихо подпевал. У каждого в эту минуту мысли были сокровенные, свои-свои, и всё равно очень даже общие. Цирк – это большая семья, братство…

В каждом цирке много есть друзей у нас.
Жаль, недолго нам придётся здесь пробыть.
Расставаясь и встречаясь каждый раз,
Успеваем и смеяться, и грустить.
Куда бросит нас, не знаю я, судьба.
Знаю только – впереди работа ждёт.
Замелькают полустанки, города,
Пассажирский поезд вдаль нас повезёт…

Хор голосов грянул неожиданно громко и как-то жизнеутверждающе:

Опять вагон, опять нам в путь,
Но как приятно хоть немного отдохнуть.
Опять вагон. Опять нам в путь,
Среди друзей всегда приятно отдохнуть…

– …Валера! Я всё вижу!.. – У спортивно-банкетного стола возникла жена Рыжова. – Ускакал, рысак! Всё бросил и исчез! А я там одна на хозяйстве паши! Глазом моргнуть не успела! Испарился! Копперфильд, блин!

– Ну, Галю! Окончание же! Я всего-то один стаканчик с ребятами!

– Какой один! Я что, слепая? Ты уже третий маханул без меня!

– Так в чём же дело, Галина, догоняйте! – Парни из номера «эквилибристы на першах» пододвинули Гале стаканчик с сухим вином. Та на него даже не взглянула. Выбрала бокал пообъёмнее, налила туда водки и, ни слова не говоря, по-мужски, влила его в себя, как будто всю жизнь только этим и занималась. Валерка Рыжов завистливо сглотнул слюну. Першевики переглянулись и приняли на грудь свои скромные миллиграммы: «С окончанием!»

– А на-ам?.. Мы тоже хотим! – Как из-под земли выросли около теннисного стола кудрявые головы Сашки и Аркашки. Налейте и нам вот эту… «с окончанием»! – Они ткнули указательными перстами на красивую бутылку джина. Эти два рыжих одуванчика считали, что всё, что в этот час пили взрослые, имело название «с окончанием». Валерка переполошился! Как наседка заквохтал, засуетился, в то время как его жена, не обращая ни на что внимания, смачно доедала куриную лапку.

– Это категорически нельзя!

– Пап! Ну, тогда налей «категорически нельзя!» – согласились на мировую рыжовские малолетки. Компания грохнула безудержным смехом: «Категорически нельзя! Надо запомнить!..»

Пашка, который только что вошёл поздравить коллег с окончанием гастролей в Новосибирске, налил себе и пацанам минералки. Они по-взрослому чокнулись, поздравили друг друга и отошли по серьёзному делу в сторону. Жонглёр Павел Жарких напоследок приготовил своим ученикам подарок. На потрескавшимся подоконнике спортзала лежали восемь мячиков для жонглирования. Четыре из них были красными и столько же зелёных. У Аркашки загорелись глаза.

– Чур, мои красные!

Сашка радостно улыбался зелёным. «Хм! Угадал!» – Пашка мысленно себя похвалил. За этот месяц он неплохо узнал близнецов – таких одинаковых и таких разных.

– Мя-а-чики! – Сашка радостно пропел и прижал их к груди. Те едва умещались в его ещё пока маленьких ладошках. Пацаны с восторженным визгом понеслись из спортзала в сторону манежа, откуда их только что разогнал бдительный инспектор манежа – там на куполе демонтировали подвеску воздушного полёта…

– Володя! Семён! Спой «Колыбельную», пожалуйста!

– Ты чего, Коля, уже спать захотел? Спя-ат усталые игрушки… – Семёнов взял пару аккордов.

– Да пошёл ты, остряк!.. Там музыка какая, слова! Всё про нас…

Семёнов подтянул колок, подстроил гитару и снова тронул струны. Слушатели затихли…