Под Лавандовой Луной

– Ты меня очень разочаровала. Госпожа Арлин ничему тебя не научит. Видимо, судьи считают, что ты провалишься на состязании и будешь и дальше прислуживать госпоже Арлин. Ее прежняя песчинка умерла не так давно.

– Что вы знаете про госпожу Арлин? – спросила я.

– Лишь то, что нрав у нее неуравновешенный, – ответила мадам Ясмина.

Неужели она еще хуже Лаймиры? Об этом я не подумала.

Я представила себе сварливую, всеми презираемую женщину, которая вымещает злобу на своих песчинках. Мурашки побежали у меня по коже.

Мадам Ясмина цокнула языком.

– Полагаю, тебя ждут непростые шесть недель.

Глава 17

Вечный туман окутывал серые березы Темного двора, придавая ему мрачный, заколдованный вид. Окружавший его хвойный лес образовывал высокую стену, не пропускавшую солнечный свет. Этот холодный и грозный лес насквозь пропитался тягучим смолянистым запахом. Ветви изо всех сил тянулись и выгибались вверх, походя на иссохшие конечности, что отчаянно стремятся к небу в надежде увидеть солнце.

Между древесными домиками тянулись коридоры и мосты из толстых лоз. Тропинки зигзагами разбегались под темными кронами так далеко, насколько хватало глаз. В каждом домике жила файла, но вполне можно было подумать, что жилища заброшены. Ни единого вздоха не слышалось под деревьями, и ни один луч света не пробивался через занавешенные окна.

От страха нервы скрутились в тугой клубок. Я успела переодеться в простое синее платье и накинуть сверху белый фартук и, вытерев вспотевшие руки о подол, вслед за мадам Ясминой обошла изогнутый платан – ствол не смогли бы обнять даже десять рослых мужчин. Я увидела тусклую зеленую дверь с вырезанным на ней номером: 4444. Дом номер 4444. На всех домах в Темном дворе была цифра четыре, но чтобы четыре четверки подряд?

Мадам коротко постучала. Ответа не последовало.

Ясмина недоуменно нахмурилась.

– Странно. Она знает, что мы должны прийти. – Ясмина постучала еще раз. – Госпожа Арлин, это мадам Ясмина с жемчужинкой, которая будет вашей подопечной.

Тишина. Мадам потянула за ручку, и дверь легко поддалась. Ясмина вздрогнула.

– Полагаю, нам остается только войти и ждать. Ничего страшного, если ты заранее осмотришься.

В доме было несколько этажей. На первом в углу притулилась небольшая кровать с аккуратно сложенными одеялами в ногах. Рядом стоял шкаф, из приоткрытой дверцы выглядывал умывальник и фарфоровый горшок.

– Если госпожа Арлин задержит тебя допоздна, то переночуешь здесь, – сказала мадам Ясмина. – В противном случае ты вернешься в Яблочную Бочку.

Она повела меня наверх по винтовой лестнице с перилами из ползучих растений и ступеньками из спрессованных листьев. Я подивилась, что до сих пор не получила занозу и не увидела ни одного шипа.

За второй дверью располагались кухня и столовая. На кухне были буфет и раковина, в которой стопками стояли грязные тарелки.

Ясмина сморщила нос.

– Я, конечно, в курсе, что у госпожи Арлин уже месяц как нет прислуги, но жить она могла бы и пристойнее.

– Здесь нет ни печи, ни запасов еды, – сказала я. – Где я буду готовить?

– За это отвечает общая кухня. Ты будешь получать готовую еду для себя и госпожи Арлин в домике номер четыре-три-восемь-девять, там располагается отделение императорской кухни, которое обслуживает Темный двор.

В центре столовой стоял низкий круглый деревянный столик. По обе стороны от него лежали два бамбуковых коврика.

На столе стояла белая тарелка. На нее были брошены две палочки из слоновой кости, одна поверх другой. Рядом лежала зачерствелая ореховая булочка с протухшей мясной начинкой. Только давний след укуса указывал на то, что когда-то это была свежая еда, по которой сейчас ползал ангжук. Тут же стояла открытая коробка с прогорклым печеньем из коконов шелкопряда и стакан со свернувшимся молоком шуру: от него пахло рвотой, а над ним вился рой прожорливых мух.

Мадам Ясмина нахмурилась.

– Надеюсь, с госпожой Арлин все в порядке. Где она?

Я поднялась на следующий этаж. Здесь на стене висел портрет Тиррена. Услышав мерное тик-так, тик-так, я посмотрела направо – там висели деревянные часы. Минутная стрелка перескочила на двенадцать. Зазвенел колокольчик, и из окошка вылетела деревянная птичка.

Ку-ку. Ку-ку. Ку-ку.

Птица так проверещала десять раз.

На площадке третьего этажа на меня пахнуло краской, запах был кисловатый, металлический и въедливый. За мольбертом сидела женщина. Ее кисточка оставляла на холсте длинные нежные мазки; пока что это был только набросок, который, очевидно, должен был превратиться в горы и водопад.

Судя по всклокоченным волосам и мятому платью, женщина уже давно не меняла одежду. От нее шел кисловатый запах. На полках рядом лежали кисти, краски и прочие принадлежности художника. Повсюду были холсты: у полок, у стен, они загромождали даже кровать в углу. На полу беспорядочно лежали листы бумаги, похожие на кучки осенних листьев.

– Ох, госпожа Арлин, вот вы где. – Мадам Ясмина поклонилась. – Я думала, вас известили о нашем приезде.