Читаем Под маской полностью

— Минуточку! — она слегка задохнулась от изумления. — Теперь мне ясно, что этот визит был ошибкой. Я такими вещами не увлекаюсь. Попрошу вас!

— Простите, — он смотрел на нее в смущении, еще не отдавая себе отчета в том, что позволил себе чересчур многое; затем Вэл взял себя в руки и церемонно произнес:

— Я совершил ошибку. Если позволите, желаю вам доброй ночи, и откланиваюсь.

Он развернулся и взялся за перила.

— Не уходите, — сказала она, смахнув невидимую прядь волос с лица. — Пожалуй, я позволю вам болтать любую чепуху, если вы не уйдете. Мне тоскливо, и я не хочу оставаться одна.

Вэл помедлил; ситуация была ему неясна. Он счел само собой разумеющимся, что девушка, пригласившая незнакомого мужчину в ночи, пусть даже и с яхтенной палубы, была, очевидно, настроена романтически. И ему очень захотелось остаться. Затем он вспомнил, что это была одна из тех двух яхт, которые он искал.

— Полагаю, что вечерний прием сегодня на другой яхте? — сказал он.

— Вечерний прием? Ах да, на «Миннегаге». Вы туда собирались?

— Да, я собирался туда — целую вечность назад.

— Как вас зовут?

Он едва не назвал свое имя, но что-то заставило его вместо этого задать ей вопрос:

— А вас? Почему вы не на приеме?

— Потому что предпочла остаться здесь. Миссис Джексон говорила, что там будут какие-то русские — предполагаю, что речь шла о вас. — Она с интересом посмотрела на него. — Вы ведь еще совсем юноша, не так ли?

— Я гораздо старше, чем кажется, — сухо ответил Вэл. — Мне всегда так говорят. Считается, что это нечто примечательное.

— Сколько вам лет?

— Двадцать один, — солгал он.

Она рассмеялась.

— Что за выдумки? Вам никак не больше девятнадцати.

Он заметно рассердился, и она поспешила его успокоить:

— Ну же, не злитесь! Мне самой только семнадцать. Я бы пошла на этот прием, если бы знала, что там будет хоть кто-то моложе пятидесяти.

Он обрадовался новой теме беседы.

— Но вы предпочли сидеть здесь и мечтать под луной?

— Я размышляла об ошибках. — Они уселись рядышком на палубе в двух парусиновых шезлонгах. — Ошибки — весьма увлекательный предмет. Женщины об ошибках размышляют редко, в отличие от мужчин, они куда охотнее все забывают. Но зато когда они принимаются размышлять…

— Вы совершили ошибку? — спросил Вэл.

Она кивнула.

— И ничего нельзя поправить?

— Думаю, что так, — ответила она. — Но я не знаю. Об этом я и думала, когда приплыли вы.

— Возможно, я могу как-нибудь помочь? — сказал он. — Вдруг ваша ошибка все-таки поправима?

— Нет, вы не сможете, — грустно сказала она. — Так что давайте не будем больше об этом. Я очень устала от своей ошибки, и с радостью послушала бы о чем-нибудь радостном и веселом, что происходит в Каннах сегодня.

Они смотрели на береговую линию таинственных и заманчивых огней, на большие игрушечные коробки с горящими внутри свечами — на самом деле это были высокие здания модных отелей, и на подсвеченные башенные часы в старом городе[11], на расплывчатые огоньки в кафе «Париж» и будто обозначенные пунктиром окна вилл, вздымающихся к темному небу с пологих холмов.

— Чем там заняты люди? — прошептала она. — Мне кажется, там происходит нечто яркое и прекрасное, но что именно, я не знаю.

— Все там заняты любовью, — тихо ответил Вэл.

— Правда? — она надолго задумалась, со странным выражением во взгляде. — Тогда я хочу домой, в Америку, — сказала она. — Здесь слишком много любви… Хочу завтра же уехать домой!

— Значит, вы боитесь влюбиться?

Она отрицательно покачала головой:

— Нет, дело в другом. Это потому, что здесь… Здесь для меня никакой любви нет!

— И для меня тоже, — тихо добавил Вэл. — Грустно, что мы оба оказались в этом прекрасном месте, в столь прекрасную ночь, и ничего между нами нет…

Он в напряжении подался к ней; его взгляд был исполнен вдохновенного и целомудренного чувства; она отпрянула назад.

— Расскажите о себе, — торопливо попросила девушка. — Вы ведь русский, но где вы научились так хорошо говорить по-английски?

— Моя мать из Америки, — признался он. — Дед тоже был американцем, так что выбирать не пришлось.

— Так вы, получается, еще и американец!

— Я русский, — с достоинством произнес Вэл.

Она пристально на него посмотрела, улыбнулась и решила не спорить.

— Ну, хорошо, — дипломатично сказала она. — Уверена, и у русских тоже обязательно есть имена?

Но теперь уже он не хотел называть ей свое имя. Произнесенное имя — даже княжеское имя Ростовых — осквернило бы эту ночь. Сейчас они были лишь своими собственными тихими голосами, двумя бледными лицами, и этого оказалось достаточно. Он был уверен — без какой-либо определенной причины, а лишь в силу инстинкта, торжествующего у него в голове, что еще чуть-чуть, через какой-нибудь миг, или через час, ему предстоит испытать посвящение в романтику этой жизни. Его имя утратило подлинную сущность рядом с тем, что сейчас волновало его сердце.

— Вы прекрасны, — вдруг сказал он.

— Откуда вы знаете?

— Потому что лунный свет для женщины — самое тяжелое испытание.

— И я красива в лунном свете?

— Вы самое прекрасное создание на земле!

Перейти на страницу:

Все книги серии Эксклюзивная классика

Кукушата Мидвича
Кукушата Мидвича

Действие романа происходит в маленькой британской деревушке под названием Мидвич. Это был самый обычный поселок, каких сотни и тысячи, там веками не происходило ровным счетом ничего, но однажды все изменилось. После того, как один осенний день странным образом выпал из жизни Мидвича (все находившиеся в деревне и поблизости от нее этот день просто проспали), все женщины, способные иметь детей, оказались беременными. Появившиеся на свет дети поначалу вроде бы ничем не отличались от обычных, кроме золотых глаз, однако вскоре выяснилось, что они, во-первых, развиваются примерно вдвое быстрее, чем положено, а во-вторых, являются очень сильными телепатами и способны в буквальном смысле управлять действиями других людей. Теперь людям надо было выяснить, кто это такие, каковы их цели и что нужно предпринять в связи со всем этим…© Nog

Джон Уиндем

Фантастика / Научная Фантастика / Социально-философская фантастика

Похожие книги