Под маской англичанина

Я был больше за Собрание либерального толка, которое возможно могло бы каким-то образом опираться на социал-демократов и на часть правых. С коммунистами было скорее наоборот. Они были единственными, кто пытался примазаться к "Die Zeitung" или проникнуть в неё. И я с сожалением должен признаться, что это собственно было предотвращено не мной, а сотрудниками редакции из страха перед тем, что коммунисты затем станут в редакции доминирующей фракцией. Это предотвращал также мистер Харе, но сначала настолько далеко дело вовсе не заходило.

Таким образом, Министерство информации также было очень антикоммунистическим?

Не только Министерство информации, но и всё английское правительство. Оно было за анти-гитлеровскую коалицию, включая Сталина, по меньшей мере с 1943 года, однако оно не было за внутрианглийский Народный фронт или какое-либо влияние английских коммунистов на английскую политику, которые образовывали ведь совсем крошечную партию.

Вы говорили о себе, что не были типичным эмигрантом, поскольку не были ни членом какой-либо партии или организации, и не были евреем. Был Свободный Немецкий Культурный Союз и был PEN. Вы сознательно решились не участвовать в этих организациях или это было сделано без умысла?

Сказать, что тут был умысел — это чересчур. В течение всей моей жизни у меня был очень глубокий инстинкт против вступления в какую-либо организацию. Я и теперь не состою в PEN-клубе, хотя меня дважды туда приглашали.

В то время о Вас писал Керр, что он отклонил предложенное Вам членство в PEN-клубе по причине политической линии "Die Zeitung".

Это мне никогда не было известно. Мне очень жаль, что Керр был настолько против меня, я не был против него. Впоследствии я всегда очень удивлялся, почему мы собственно никогда не просили Керра сотрудничать с нами. Он ведь был же одним из лучших немецких литераторов в Лондоне. "Die Zeitung" не была моей газетой, я был служащим в ней, это была газета Лотара, а Лотар к моему удивлению никогда, как я полагаю, не приглашал Керра. Возможно, он и из-за этого был против меня. Но я вовсе не так уж отслеживал все эти дела. Это меня вовсе не интересовало особенно, что писалось в мою пользу или против меня.

Культурной жизнью в эмигрантских кругах Вы также не интересовались?

Не очень. Во всяком случае не интересовался больше после того, как выяснилось, что мои политические надежды на эмигрантские круги полностью потерпели крах, и после того, как я благодаря "Observer" стал своего рода поддельным англичанином. Я действительно был настроен очень, очень проанглийски, в отношении же лучшей доли для Германии уже больше не так сильно. В этом я был пожалуй и прав, поскольку это было единственным, где можно было на что-то влиять. Что меня интересовало — это то, как Англия выйдет из войны, выйдет ли вообще целой и невредимой и по возможности с достаточным влиянием.

А членство в партии Вы принципиально отвергали?

Я не отвергаю это принципиально, но это мне не подходит. Если люди хотят действовать политически, например в сегодняшней Федеративной Республике, то мой совет им был бы — непременно вступить в партию.

В 1980 году я написал книгу "Размышления непостоянного избирателя (Überlegungen eines Wechselwählers)", в которой я рассматривал положение дел в эру Шмидта как идеальное — две больших народных партии, которые очень во многом перекрывались в своих программах, не были совсем уж несовместимыми, вполне могли сменять друг друга, без того, чтобы тотчас же всё поставить вверх ногами; и по возможности вовсе никакой третьей партии, не говоря уже о четвёртой и пятой.

Вашим большим успехом здесь были "Заметки о Гитлере". В какой мере Вы использовали в этой книге свои взгляды из сороковых годов и насколько модифицировали их?