Под небом Аргентины

Наско усмехнулся:

— Да, бывалые вроде тебя валяются на вшивых подстилках и ночи напролет не спят, выуживая денежки у мужиков.

— Сейчас мы этим не занимаемся, — с горечью сказал Видю. — Этот идиот, — кивнул он в сторону Трако, — решил стать честным. А трюки только на работу вдвоем рассчитаны.

— Вот слопаете запасы, и Трако снова вернется к нормальному образу мыслей.

Трако, растянувшись на тюфяке и устремив неподвижный взгляд в одну точку, не вмешивался в разговор, делая вид, что к нему все это не относится..

— Ладно, оставим это, — махнул рукой Видю, — как-нибудь обойдемся. Расскажи лучше, как жизнь? Верно, и в твоем деле не обошлось без кризиса, но судя по твоему виду…

— Человеческая жадность не знает кризисов. Пака тянулась стачка, в Берисо, неизвестно откуда, набежали какие-то типы. Как они деньгами швырялись, Видю! Каждый день то пять-десять песо, а то и больше ставили. Двое из них ставили по пять песо на последние три цифры большой премии…

— А если бы они выиграли, что бы ты сделал? Тебя и пять тысяч песо не спасли бы. Знаешь неписаный закон здешних игроков: не заплатишь так… — и Видю провел пальцами по горлу.

— Мне-то что, это дело шефа. А он и так каждый день в карман по пять тысяч кладет, так что если решит заплатить, от него не убудет.

Видю вытаращил глаза:

— Трако, ущипни меня! Нет, ты не врешь, Наско, какой тебе смысл. И все же… Мы прямо в сумасшедший дом попали! На фабрике больше двух тысяч песо за весь год не заработаешь, да и то если работать нормально, а этот Сириец — пять тысчонок в день! И на чем зарабатывает! Нет, моя голова не способна такое переварить!

— Сейчас зашибаем меньше, чем прежде, сказал Наско, чувствуя себя явно польщенным. — А Сириец — голова. Идеальное предприятие создал. Все идет, как часы. Чуть застопорит где-нибудь, сразу же досылает ребят, и те, соответственно вине, разбивают носы, ломают ребра или просто-напросто убирают того, кто мешает. А какие ребята! Перед ними даже полиция дрожит… Денег у них уйма. Сириец по тысяче в месяц им платит, а за выполнение поручений — особо. Кроме того, каждый из них — "покровитель" одного из притонов. А это еще одна зарплата. Да и всякие там взятки от агентов кинелы, кабатчиков, содержателей тайных игорных домов.

Видю иронически усмехнулся:

— Ты досконально изучил систему. Мне это дело тоже знакомо, только в теории. Впрочем, нам важнее — послушать, как ты устроился.

— Шеф в восторге от меня. Я сразу как следует взялся за дело и скоро стал приносить ему в день по тысяче. Все у меня тютелька в тютельку. Он молчит и только улыбается. А знал бы ты, как ценны улыбочки этого медведя. Перед ним даже ребята его дрожат, а они и глазом не моргнут, если им придется собственную мать зарезать. Я и с ними сошелся — хотел все разнюхать, чтобы промаха не дать. — Наско сделал паузу. — Когда забастовка кончилась, шеф вызвал меня и велел заняться его агентами — контролировать их. Я такую систему контроля ему разработал, что он нахвалиться не мог…

Видю снова изумленно вытаращил глаза. Если так пойдет дело, то скоро Наско кучу тысячных банкнотов соберет! Он с трудом скрыл зависть:

— Уж не готовит ли он тебя в зятья?

Наско, уловив, что происходит в душе приятеля, торжествовал. Этого-то он и добивался, ради этого пришел сегодня к ним. Пусть лопнет от зависти этот дурак, который воображает, что он все знает. Что касается дочки Сирийца, Наско и в голову не приходила мысль о ней, но для большего эффекта он важно сказал:

— Красивая девушка. Да и я, на мой взгляд, не так уж страшен.

— Красивая, да потаскуха.

— В данном случае это незначительная подробность. Важно, что у старого хрыча есть тысчонки, к которым каждый день прибавляются новые.

При этих словах Трако все так же молча встал, свернул тюфячок и пошел к выходу. Наско смерил его презрительным взглядом, и Видю поторопился объяснить поступок товарища:

— В горле у него пересохло, винца захотелось. — И предложил Наско: — Поставь бутылочку.

Наско кивнул с улыбкой:

— Сегодня можно.

В кабачке бай Стефана было не больше десятка посетителей, занимавших два-три столика. Трое приятелей вошли с видом людей, случайно заглянувших сюда после утомительной дороги. Они медленно поплелись к угловому столику, не здороваясь ни с кем.

— Проходят, как по пустой деревенской улице, — громко заметил кто-то.

— Уж не досталась ли вам большая премия? — пошутил другой.

Их появление удивило всех — обычно они в это время еще спали. Наско, не любивший насмешек, лишь что-то пробормотал в ответ. Скучающие посетители оскорбились и наперебой стали отпускать по адресу друзей язвительные замечания.

— Все бока себе отлежали.

— Работать, никак, собрались. Сейчас на фабриках как раз таких и ждут.

— Ладошки у них слишком мягонькие. Там не как в тридцать одно.

— Не волнуйся, и там они найдут дело полегче, сукины дети.

Видю, уже обдумывавший в уме план, как использовать связь Наско с Сирийцем, не выдержал:

— Зачем, бай Коста, языком мелешь? Может, и мне невесело.

— А ты, случаем, не бастовал? — насмешливо спросил Коста. — Или может, в участке побывал?