Под небом Лузитании. От пришествия до полуночи

Мы встали из-за стола, а управляющий заискивающе помчался вперед, указывая нам дорогу. Когда он удалился на значительное расстояние, я нервно спросил Степана:

– Откуда ты знаешь английский?

– Да как-то хотел иммигрировать в Австралию, но это очень длинная история. Когда-нибудь расскажу, – вполголоса ответил Степан.

– Господи! Зачем ты дал ему так много денег? Ведь его счет убытков, как минимум, в два раза завышен. Да ещё 50 долларов сверху, – огорченно прошептал я.

– Э-э-э! – поучительно произнес гигант. – Знаю я проходимцев этого типа! Если б мы начали спорить или пререкаться, он тут же бы сдал нас полиции. Даже то, что мы безропотно заплатили, ещё не означает, что он этого не сделает.

Мы вышли из пиццерии на городскую площадь. У бордюра стояла полицейская машина, тревожно мигая сигнальными огнями. Двое угрюмых полицейских, не моргая, с подозрением пялились на нас. Возле них стоял пронырливый управляющий и что-то настойчиво им объяснял. Краешком уха я уловил его тихое воркование:

– … американские туристы. Ну, немного порезвились, но за все уплатили по счету до последнего эскудо. Кстати, вполне сносно говорят по-португальски.

Мы повернули налево и вразвалочку пошли вверх по площади, с любопытством вертя по сторонам головами и с восторгом указывая друг другу на архитектурные достопримечательности и памятники старины. С реки нахлынула волна густого тумана, и полицейские с управляющим растворились в непроглядной серой пелене.

– Слава Богу! Обошлось! – облегченно вздохнул Степан.

– И все равно напрасно ты дал администратору 50 долларов, – с сожалением произнес я. – Они бы тебе очень даже пригодились.

– Да это вовсе не деньги, – хитро прищурился гигант. – Я же сказал, что этот маленький подарок – символ моей Родины! И отнюдь не хитрил! Это непревзойденная, виртуозная работа одесских умельцев. У меня таких ещё три штуки есть. Моя бывшая жена Любаша, уже перед самой поездкой в Италию, купила у одного менялы на Одесской толкучке 4 купюры по 50 долларов. Тёртая была баба, а так крупно погорела!

Степан вытащил из кармана бумажник, достал оттуда 50-долларовую купюру и протянул её мне. Я взял в руки банкноту, провел пальцем по воротничку президента и по надписям, поглядел сквозь купюру на залитую светом витрину магазина.

– Знаешь, Степан! А от настоящей – ничем не отличается! Если это подделка, то искуснейшая работа гения, – с видом опытного валютчика оценил я банкноту.

– А ты внимательней посмотри на надписи и на рожу президента, – ехидно захихикал мой попутчик.

– Президент как президент! Явно без грузинской кепки! – не на шутку обиделся я. – И надписи как будто не на иврите и не на абхазском языке. И, пох-х-х-о…

Тут я поперхнулся последним словом и умолк, не веря моим глазам. На купюре четко было написано «FIVE DOLLARS», и на меня с неё издевательски-надменно глядел великий освободитель закабаленных негров Авраам Линкольн.

– Во-во! – и Степан профессорским жестом поднял вверх указательный палец. – Как эти кудесники, паганини от монетарного искусства умудрились вместо пятерки цифру 50 пришпандорить, до сих пор не понимаю. То ли аппликация, то ли какая-то другая тонкая технология. А ведь сами 5 долларов действительно настоящие! Не удивлюсь, если авторами этого гениального шедевра двигало отнюдь не корыстолюбие. Мне почему-то кажется, они создали это изящное творение сугубо из озорства. Ведь если разобраться, овчинка выделки не стоит.

Уже после праздников я увидел по телевизору репортаж, где сообщалось, что при попытке сбыта фальшивых американских долларов, в Порто был задержан член банды искуснейших фальшивомонетчиков. Страж порядка с экрана бодро заявил, что полиция напала на след других представителей банды, который отчетливо ведет в Соединенные Штаты Америки.

Мы медленно брели по центральной площади города. Туман неотвратимо сгущался, и редкие фигуры прохожих теряли привычную четкость контуров, приобретая гротескные, зловещие формы. В воздухе зависла мельчайшая водяная пыль. Наши волосы быстро промокли, а одежда покрылась тонким слоем всепроникающей влаги.