Под небом Лузитании. От пришествия до полуночи

– Но мы ведь играли согласно разработанной Вами тактики, – промямлил наш капитан.

– К чёрту тактику!!! – истерически взревел Игнатьич. – Да неужто у вас в душе нет искры настоящего азарта и вдохновения?!! Может быть, это ваш единственный в жизни шанс доказать, что и вы настоящие мужчины!!! Сам Лобановский сидит на трибуне и смотрит финал! Идите и покажите ему, что и вы не пальцем деланы, что и у вас есть порох в пороховницах! Не боги горшки обжигают! Вперёд!!! Со щитом или на щите!!! (Прим. Согласно Плутарху, слова спартанской матери, посылающей сына на защиту Родины. Тела со славой павших воинов соратники приносили на щитах погибших.)

– Я так и не понял, при чём тут щит? – задумчиво почесал затылок Степан. – Мы ведь не в баскетбол играли. Видно, у Игнатьича от огорчения совсем крыша поехала. Но говорил он так эмоционально и вдохновенно, что просто дух захватывало! Сам Цицерон, по сравнению с ним, показался бы косноязычным и шепелявым мальчишкой!

– Ты слышал о Цицероне? – искренне удивился я.

– Да. Кто-то рассказывал мне, что был такой спикер римского парламента. Мог кому угодно языком мозги «запудрить», – мимоходом прокомментировал знаток ораторского искусства. – Так вот! Ребята выскочили на второй тайм как разъярённые тигры из разбитой цирковой клетки. Лица пылают жаром, глаза безумно сверкают сумасшедшим огнём! Только судья свистнул – хлопцы, как с цепи сорвались! Дёрн так и летел из-под копыт… то есть из-под бутс.

Тренер киевлян потом вполне серьёзно обвинял Игнатьича, что тот в перерыве накачал нас допингом, то есть каким-то сильнодействующим синтетическим стимулятором. Глупый! Он и представить себе не мог, что талантливое науськивание – это наилучший в мире естественный стимулятор! И никаким сверхсовременным анализатором его не определишь и не обнаружишь!

Киевляне просто опешили от тех «космических» скоростей, которые мы им предложили. Они занервничали и, не поспевая за нашими форвардами и хавбеками, стали их сносить и сшибать как кегли в боулингклубе. За что, в конце концов, и поплатились. Арбитр, несмотря на свою неуместную мягкость, «напихал» почти всей столичной команде «горчичников», а одного особо ретивого защитника «наградил» красной карточкой.

Мне думается, что судьбу матча решил наш первый ответный гол, который фактически деморализовал киевлян. Нашего крайнего форварда, Колю Лисинчука, свалили с ног в пределах штрафной площадки. Да так грубо и бесцеремонно, что в результате жёсткого падения у него кровь пошла носом! Однако судья постеснялся проявить суровое беспристрастие и зафиксировал нарушение за пределами штрафной площадки. Взамен очевидного пенальти был назначен банальнейший штрафной удар. А грубиян-защитник вместо заслуженного удаления получил лишь порицательную жёлтую карточку. И эта явная несправедливость, до глубины сердца возмутившая меня, не должна была остаться безнаказанной. И меня вовсе не смутила стенка из семи игроков, которую арбитр не удосужился отодвинуть даже на семь полных метров. Я разбежался и ударил по мячу не только изо всех сил, но и ото всей моей широкой души. В результате мы размочили счёт, судье же пришлось вводить в игру новый мяч, а киевлянам – менять вратаря и центрального нападающего.

– Не понял, – в полнейшем замешательстве пролепетал я. – А при чём тут центральный нападающий?

– Да что же тут не понятного, Василий?! – удивился моей бестолковости сказатель. – После моего удара мяч, по иронии судьбы, со страшной силой полетел прямо в того самого костолома, что покалечил Колю Лисинчука. (Однако по тону Степана я догадался, что это случилось отнюдь не по воле случая) Как ни странно, но у стоппера оказалась на удивление отличная реакция. Он резко отпрянул в сторону – и с убийственной силой боднул головой стоящего рядом с ним в стенке центрфорварда. Конечно, он сделал это без злого умысла, а скорей инстинктивно, спасая от удара своё личико. Но своей дубовой башкой защитник свернул нападающему челюсть и выбил ему несколько передних зубов. Дополнительную силу зубодробительному улару придало то, что мяч всё же зацепил «котелок» костолома и срикошетил в перекладину над головой голкипера. Вратарь даже руки не успел поднять! А «пузырь», отскочив от штанги, сокрушительно шандарахнул голкипера по затылку – и отлетел в сетку ворот. Ни центрфорвард, ни вратарь продолжать игру были уже не в состоянии. Первому необходима была срочная челюстная операция, а у второго случилось тяжёлое сотрясение мозга. Защитник же оказался куда более стрессоустойчивым и твердолобым, чем его хлипковатые товарищи. Ему перевязали голову, и он опосля, как раненный партизан, носился по полю с окровавленной повязкой.

Тренер киевлян обозвал меня убийцей, маньяком, живодёром и садистом. Он поклялся, что приложит все свои усилия, чтобы меня пожизненно дисквалифицировали и запретили приближаться к футбольному полю ближе чем на пятьдесят метров.