Под небом пустыни

Для того чтобы ученые не придрались к географическим названиям в этих заметках, мы до отъезда из Хорунека хотели довести до сведения читателей, что этот населенный пункт называется в «Географическом словаре Ирана» Херанок. Покойный Ле Стрендж[95] указывал также, что «дальше идет стоянка Хазане (которую по ошибке в некоторых рукописях пишут как Харане)…». Упорство, с которым искажают и переиначивают исконные названия городов и сел нашей страны, является фактором, толкающим уравновешенного человека в круг исследователей. По этой причине мы воздержимся от категорического утверждения правильности фонетического звучания слова «Харанок» или «Хазане», а даем ему название Хорунек, чтобы тем самым закрепить за собой достойное место в мире ученых. На всякий случай мы сообщаем, что сами жители этой деревни называют ее всегда Хоруне.

По имеющимся источникам, селение Хоруне является центром района Хоруне, который в свою очередь представляет один из районов провинции йезд (если в ближайшие годы не будет издан циркуляр, устав или постановление, меняющее административное деление страны). Судя по тому, что написано в «Географическом словаре Ирана», все деревни и селения по дороге от йезда на Тебес относятся к этому административному району. Другими словами, все деревни и села на протяжении четырехсот десяти километров от йезда до Тебеса подчинены деревне Хоруне, а та в свою очередь — провинции Йезд. По нашим подсчетам, четыреста десять километров равняются шестидесяти восьми фарсахам. Представьте себе, сколько человек приходится на эти четыреста десять километров! Около трех тысяч человек! Но это весьма приблизительная цифра десятилетней давности. За это время множество семей покинули пустыню и переселились в другие города Ирана. В настоящее время никакая сила не может удержать людей в глубинах пустыни. Кроме вынужденного рождения здесь на свет божий. И если, не приведи господи, министерство просвещения Ирана научит всех ребятишек — уроженцев пустыни — грамоте, огромные пространства иранской земли лишатся и таких крохотных поселений и превратятся в развалины, ибо жители пустыни чуют свежий ветер с той стороны Эльбурса и не видят никакой необходимости оставаться на родине.

* * *

Мы, как и многие интеллигенты, думали перед поездкой в Великую Соляную пустыню, что она похожа на гладкую, ровную ладонь, где нет ни ручьев, ни холмов, ни гор, ни рек. Это представление могло быть верным в какой-то степени, если иметь в виду все огромное пространство Соляной пустыни и пустыни Лут от гор Загроса до восточных рубежей Ирана, и от Эльбурса до границ Мекрана. Однако пассажирам, помещавшимся в кабине крохотной машины и часто знакомящимся с ухабами и выбоинами дорог пустыни, так не казалось. На самом деле Соляная пустыня ни в чем не уступает другим живописным уголкам нашей земли. Пустыня не однообразна, не утомительна. Подыскивая подходящее определение для пустыни из арсенала «божественного коллийата»[96], мы бы сказали, что ей не место среди газелей и касыд. Пустыня не обладает лаконичностью и изяществом газели и пространностью и плавностью касыды. К ней не подходит также определение месневи[97] — эпической поэмы. Зато она похожа на бесконечно долгий бахре-тавиль [98] со строфой, тянущейся от десяти до ста километров. В пустыне множество покатостей, уклонов и подъемов. Узоры пустыни похожи на крупный рисунок мазлеканских ковров. Язык пустыни пестрит тяжеловесными, резкими словами, но вместе с тем он очень благозвучен и приятен на слух. Нужно запастись терпением, чтобы вчитаться в ее письмена, пока постепенно не раскроется вам вся твердость и величественность замысла ее мелодии.

Через несколько километров после Хорунека караванная дорога становится очень приветливой. Какое-то время она бежит вдоль русла реки и высохших ручьев. Дорога как бы забывает о проблеме «быть или не быть». Она превращается в протоку и не помнит о священном обете служить людям. Это случается тогда, когда вы проезжаете мимо крохотной деревушки Докале. Ее часто приходится терять из виду, потому что на протяжении нескольких километров простирается царство холмов. Но вот вы избавляетесь от лицезрения громады камней, усеявших русло реки, и попадаете на твердую почву пустыни. Издали виднеется среди ослепительных солончаков прилепившееся к горизонту черное пятнышко селения Шахре Ноу.