Читаем Под одной крышей полностью

– Либо я в ближайшие дни нахожу квартиру или комнату и съезжаю.

– Как категорично, – он протянул руку, пальцами подзывая Борю к себе.

– Потому что я не смогу жить с тобой как друг после всего этого, – шатен остановился между ног старшего, ожидая его ответа. Он знал, что тот молчит не ради того, чтобы подумать, а просто из любви к театральным паузам, во время которых делает несколько затяжек, выдыхая, запрокинув голову, через нос.

Прикрыв глаза, Борис не двигался, когда почувствовал мягкие поцелуи на животе и подставил ладонь, чтобы, не глядя, погладить парня по щеке. Но тот прильнул первый, с улыбкой потираясь о руку.

– Выбор, конечно, очень занятный, но вчера я, в отличие от некоторых, говорил и вёл себя на трезвую голову, поэтому мой ответ останется неизменным: я буду с тобой.

– То есть, мне перевозить вещи?

– Естественно.

Борис наклонился, целуясь уже куда увереннее и резче, чем вчера, вкладывая в этот поцелуй накопившуюся страсть и желание.

Теперь они точно будут вместе.

Борис в это искренне верил.

Мой стиль общения – флирт

– Чего? – Вадик нажал на кнопку электронной сигареты и втянул горьковатый дым, от которого защипало горло. Дрянь редкостная, но хорошо расслабляла после учебного дня.

– Я говорю, что ты мне нравишься, – парень перед ним перекатился с пяток на носки и обратно, пялясь на свои старые, замызганные кроссовки, видавшие в этой жизни всё. – Я подумал, что я тебе тоже…

– С чего вдруг?

– Ну, ты как-то так по-особенному со мной говорил, улыбался мне. Сообщения в Вк писал.

– Так это ж по учёбе.

– Ну, смайлики ставил, стикеры присылал.

Тут уже Вадик не выдержал и расхохотался.

– Серьёзно? Дань, ты дурак или прикидываешься? Я со всеми так общаюсь, это мой формат.

– Да нет же, это прям флирт был!

– Ну да. Это мой тип общения – флирт. Флирт и вежливость, ага.

Даня поднял на него серые глаза. Таким дураком он себя давно не чувствовал. И почему он так поверил в чувства одногруппника? Решил впервые в жизни кому-то признаться, недели две ходил, уговаривал себя, и в итоге это. Им же ещё два года вместе учиться! Как с таким позором дальше жить?!

– А ты у нас гей, значит.

– Д-да, – парень вздрогнул, выдернутый из самобичевания. – Но ты же толерантный. Я помню, как ты у Батарейки отстаивал ЛГБТ в рекламе.

– Да, но это же не значит, что я тоже из ЛГБТ. Я там же этой карге доказывал, что чернокожий в норвежской рекламе – норма. Но это же не значит, что я чернокожий, – парень окинул взглядом пустую вузовскую курилку и кивнул на свободную половину лавочки. – Садись, чего стоишь передо мной как школьник провинившийся.

Даня плюхнулся, кинув в ноги рюкзак, и достал из кармана мятую пачку сигарет.

– И как ты догадался прийти ко мне с этим через неделю после того, как я с девушкой расстался? Мне кажется, об этом уже весь факультет знает.

– Ну да, ты ж с третьекурсницей мутил, такое событие никто вниманием не обходит, – парень пожевал фильтр сигареты, ища по карманам зажигалку и с тоской вспоминая, что оставил её на подоконнике балкона. – Но я решил, что ты как раз расстался, свободен.

– Нет, ну план шикарный, – Вадим щёлкнул зажигалкой и поднёс огонь к концу чужой сигареты.

– Зачем тебе зажигалка, если ты электронки куришь?

– Ну электронки – это для души. А зажигалка – вещь в хозяйстве полезная, – парень откинулся на спинку скамейки и сделал глубокую затяжку. – Ты такой идиот, знаешь. Я-то свободный, это да. Но это не значит, что я через неделю после расставания готов в новые отношения. У меня ж типо сердце разбито, и всё такое.

– Ты в выходные на тусовке с какой-то девахой сосался, я в историях в инсте видел.

– Оу, ты мои истории смотришь? Ну прям сталкер.

– Ладно, закончим этот парад кринжа, я пойду.

– Придёшь завтра к Толику на квартиру?

– Не собирался. Я не хожу на тусовки.

– Зря, – Вадик подмигнул парню. – Там можно много чем весёлым заняться, – парень поднялся, довольный произведённым эффектом, и пошёл прочь.


***


Не послушаться совета Вадика и не пойти на вечеринку Даня просто не мог. Поэтому, постояв минут двадцать перед зеркалом и попялившись на свою мятую физиономию со всех сторон и ракурсов, пришёл к выводу, что, в общем-то, не так уж и плох. Синяки под глазами, как говорит младшая сестра, сейчас даже в моде. И растрёпанные волосы, тоже.

– Будет лёгкая небрежность, – хмыкнул парень.

– Куда эт ты намылился? – Катя выглянула из комнаты.

– На вечеринку.

– А мама в курсе?

– Да, я ей сказал утром, она отпустила.

– А чего тоскливый такой? – девушка скользнула по коридору, на ходу завязывая высокий, но не особо аккуратный хвост. Даня в который раз посетовал, что не отличается такой природной красотой и обаянием, как младшая сестра. Вся красота в их семье передавалась, кажется, только по женской линии. Видимо, природе это надоело, и она сделала парня геем, чтоб прекратить эту линию неказистых мужчин.

– Ты вообще второй день ходишь как в воду опущенный! И мне ничего не рассказываешь. Ну, давай. Неудачи в амурных делах?

Перейти на страницу:

Похожие книги

Последний рассвет
Последний рассвет

На лестничной клетке московской многоэтажки двумя ножевыми ударами убита Евгения Панкрашина, жена богатого бизнесмена. Со слов ее близких, у потерпевшей при себе было дорогое ювелирное украшение – ожерелье-нагрудник. Однако его на месте преступления обнаружено не было. На первый взгляд все просто – убийство с целью ограбления. Но чем больше информации о личности убитой удается собрать оперативникам – Антону Сташису и Роману Дзюбе, – тем более загадочным и странным становится это дело. А тут еще смерть близкого им человека, продолжившая череду необъяснимых убийств…

Александра Маринина , Алексей Шарыпов , Бенедикт Роум , Виль Фролович Андреев , Екатерина Константиновна Гликен

Фантастика / Приключения / Детективы / Современная русская и зарубежная проза / Прочие Детективы / Современная проза
Точка опоры
Точка опоры

В книгу включены четвертая часть известной тетралогия М. С. Шагинян «Семья Ульяновых» — «Четыре урока у Ленина» и роман в двух книгах А. Л. Коптелова «Точка опоры» — выдающиеся произведения советской литературы, посвященные жизни и деятельности В. И. Ленина.Два наших современника, два советских писателя - Мариэтта Шагинян и Афанасий Коптелов,- выходцы из разных слоев общества, люди с различным трудовым и житейским опытом, пройдя большой и сложный путь идейно-эстетических исканий, обратились, каждый по-своему, к ленинской теме, посвятив ей свои основные книги. Эта тема, говорила М.Шагинян, "для того, кто однажды прикоснулся к ней, уже не уходит из нашей творческой работы, она становится как бы темой жизни". Замысел создания произведений о Ленине был продиктован для обоих художников самой действительностью. Вокруг шли уже невиданно новые, невиданно сложные социальные процессы. И на решающих рубежах истории открывалась современникам сила, ясность революционной мысли В.И.Ленина, энергия его созидательной деятельности.Афанасий Коптелов - автор нескольких романов, посвященных жизни и деятельности В.И.Ленина. Пафос романа "Точка опоры" - в изображении страстной, непримиримой борьбы Владимира Ильича Ленина за создание марксистской партии в России. Писатель с подлинно исследовательской глубиной изучил события, факты, письма, документы, связанные с биографией В.И.Ленина, его революционной деятельностью, и создал яркий образ великого вождя революции, продолжателя учения К.Маркса в новых исторических условиях. В романе убедительно и ярко показаны не только организующая роль В.И.Ленина в подготовке издания "Искры", не только его неустанные заботы о связи редакции с русским рабочим движением, но и работа Владимира Ильича над статьями для "Искры", над проектом Программы партии, над книгой "Что делать?".

Афанасий Лазаревич Коптелов , Виль Владимирович Липатов , Дмитрий Громов , Иван Чебан , Кэти Тайерс , Рустам Карапетьян

Фантастика / Современная проза / Cтихи, поэзия / Проза / Советская классическая проза / Современная русская и зарубежная проза
Ад
Ад

Где же ангел-хранитель семьи Романовых, оберегавший их долгие годы от всяческих бед и несчастий? Все, что так тщательно выстраивалось годами, в одночасье рухнуло, как карточный домик. Ушли близкие люди, за сыном охотятся явные уголовники, и он скрывается неизвестно где, совсем чужой стала дочь. Горечь и отчаяние поселились в душах Родислава и Любы. Ложь, годами разъедавшая их семейный уклад, окончательно победила: они оказались на руинах собственной, казавшейся такой счастливой и гармоничной жизни. И никакие внешние — такие никчемные! — признаки успеха и благополучия не могут их утешить. Что они могут противопоставить жесткой и неприятной правде о самих себе? Опять какую-нибудь утешающую ложь? Но они больше не хотят и не могут прятаться от самих себя, продолжать своими руками превращать жизнь в настоящий ад. И все же вопреки всем внешним обстоятельствам они всегда любили друг друга, и неужели это не поможет им преодолеть любые, даже самые трагические испытания?

Александра Маринина

Современная русская и зарубежная проза