Под одной крышей

– Блять, я тебе больше скажу, – просипел шатен, накрывая чужую руку и сжимая. – Это охренеть, как возбуждает. Но не трогай пока. Протрезвею, тогда поговорим, ты прав.

– Хорошо, – Игнат покорно отступил, позволяя парню расположиться в горячей ванне.

Минут двадцать они сидели в полной тишине. Борис полулежал, запрокинув голову и смотря в потолок, а Игнат устроился на табуретке, опираясь локтем о бортик.

– Борь, – наконец нарушил тишину Гоша.

– М? – отозвался шатен, медленно опустив взгляд.

– Что бы ты там себе не надумал про Бога своего и прочее, кто бы там от тебя не отвернулся по твоему мнению, у тебя есть я. Я, конечно, не чета Ему, но тоже, думаю, неплохой вариант.

Борис уже немного протрезвел и понимал происходящее куда лучше. Он приподнялся, сгорбленно садясь, и некоторое время молча смотрел в стену, хмурясь.

– Я в детстве так боялся, что надоем тебе своими постоянными появлениями. Что ты будешь терпеть меня только, пока работаешь там, в доме культуры. И так испугался, когда нам сказали, что ты уходишь, и будет другой преподаватель. Я почти никогда не плакал, ты знаешь. Считал всегда, что это не по-мужски, а я ведь будущий мужчина, мне не подобает. А тогда всю ночь проревел в подушку, не зная, как ещё можно эмоции выплеснуть. Потом, уже под утро, вспомнил слова мамы, что, если суждено с человеком по жизни пройти, он не покинет просто так. И спустя пару дней ты вдруг предложил к тебе домой приходить, чтоб ты с учёбой помогал.

Игнат смотрел на друга, чувствуя, как внутри тихий огонёк привязанности распаляется в настоящее пламя страсти. Он подался вперёд, цепляя чужие губы, и Боря ответил, обхватив его щёки мокрыми руками, с которых на пол и одежду старшего текла вода.

Разорвав поцелуй, шатен крепко обнял друга, почти вцепившись в него.

– Я никогда не чувствовал себя таким одиноким, как сегодня вечером, – горячо шептал он, сжимая в пальцах свитер, – и таким счастливым, как сейчас.

Глава 7

Борис проснулся довольно поздно, зато без головной боли: молодой организм многое прощает. Первые пару минут он даже не открывал глаза, постепенно воспроизводя в памяти вчерашние события и всё больше уходя в состояние «твою-ю-ю-ю ж мать!».

По ощущениям, Игнат лежал рядом, головой на плече и щёлкал каналы на телевизоре, слушая почти на самом тихом звуке, чтобы не будить друга. Или уже не друга?

– Я вижу, что ты проснулся, у тебя веки дрожат. Так что не притворяйся.

– Если я сейчас открою глаза, я охуею, правильно? – усмехнулся шатен, убирая со лба спутавшиеся волосы.

– Только от того, что мы полуголые, лежим в обнимку на кровати. Я, кстати, уже и котят покормил, и завтрак приготовил, а ты всё спишь, – Игнат оставил на груди парня несколько поцелуев, и только после этого тот открыл глаза.

– Хорошо, спасибо. У нас же вчера ничего не было?

Игнат задохнулся от возмущения, поднявшись на вытянутых руках.

– Ну, если то, как ты меня вчера целовал, это для тебя «ничего», то конечно, у нас ничего не было! – парень картинно отвернулся с крайне обиженным видом, и Боря скользнул взглядом по дорожке засосов на груди, животе.

– Дурак, – шатен двумя пальцами прихватил цепь на шее парня и аккуратно притянул к себе, целуя в губы. – Я про секс.

– Ну, вообще-то я не занимаюсь сексом на первом свидании. А у нас даже свидания не было. То, что ты нажрался, и я сам тебя домой притащил, это не считается. В задницу он по жизни долбиться, видите ли, не хочет.

– Я и сейчас этого не отрицаю.

– В смысле?

– Ты реально считаешь, что я буду пассивом?

– А чт… а кт… По-твоему, я им буду?! – возмутился старший.

– Кто моложе, у того и сил больше, чтоб быть верхним.

– То есть я, по-твоему, старый да?

– Гош, тебе скоро тридцать, а мне и двадцати-то нет. Всё логично. А то вдруг ещё поясницу прихватит, или колено хрустнет неудачно. Суставы-то уже не те.

– Ну, знаешь ли! Те, не те, а тебя, кобылу пьяную, дотащил!

– Гошка, ты чего, обиделся что ли? – хохотнул шатен, потягиваясь и прихватывая парня за сутулые плечи.

– Нет, – буркнул в ответ Игнат и стал искать взглядом сигареты.

Борис поднялся, обошёл разобранный диван, который занимал теперь половину комнаты, и открыл окно, чтоб мебель не напитывалась запахом дыма. Котята, лежащие большим пушистым клубком на импровизированной лежанке из коробки и мягкого полотенца, навострили ушки, раскрыв большие глаза.

– Гош, мне надо с тобой серьёзно поговорить.

– Прямо сейчас? Может, хотя бы позавтракаем?

– Нет, прямо сейчас.

– Ну хорошо, давай.

– Когда ты вчера говорил, что будешь со мной рядом, ты имел в виду, как друг?

Игнат покачал головой, щёлкая зажигалкой и делая глубокую затяжку. Шатен остановил на нём взгляд, в который раз отмечая про себя, что парень курит крайне пафосно, но так эстетично, что сложно отвести взгляд, когда сигарета гуляет в длинных пальцах.

– У меня сейчас есть два пути: либо я съезжаю от отца окончательно и перебираюсь к тебе, и мы пытаемся жить в отношениях, если это, конечно, получится…

– Либо? – парень дотянулся до пепельницы на комоде и постучал по краю кончиком сигареты, сбивая пепел.