Под одной крышей

Шатен всё списывал на нехватку внимания со стороны семьи, поэтому старательно глушил в себе эти собственнические мысли. А теперь, когда он узнал, что друг расстался с этой своей скандальной дурой, в душе опять всё затрепыхалось этим дурацким чувством. Правда, старшие никогда особо не учили парня понимать и выражать свои чувства и эмоции, читал он по жизни мало, в основном учебники, фильмы тоже редко смотрел, так что набраться этих знаний было просто неоткуда.

А ведь ни с одной девушкой такого не было. Значит, это не любовь. Нет, точно не любовь.

И с друзьями такого не было. Значит, и не дружба.

На этом возможные варианты закончились.

Поэтому Боря решил пойти на риск и спросить об этом напрямую у Игната. Уж он-то точно умеет в этом всём ориентироваться, он не такой душевно покорёженный.

Помирать, так с музыкой.

Глава 5

Торопиться с разговором Борис не стал, да и подходящего времени всё как-то не находилось, всё было некогда или не к месту. К тому же шатена чаще занимали мысли о котятах, которые были всё так же очень слабые и плохо набирали вес. Ветеринар успокоил, что на данном этапе и при таких обстоятельствах это нормально, но волнение парня от этого меньше не становилось.

И вот по истечении недели, в субботний вечер, они сидели на диване, смотрели фильм по телевизору и шутили, комментируя откровенно глуповатый фильм с кучей ляпов.

Во время рекламы Игнат привычно выключил звук, потому что ролики про детское питание, корм для собак и таблетки от кашля уже порядком надоели.

И Боря подумал, что сейчас как раз подходящий момент, чтобы поговорить о личном.

– Могу я кое о чём тебя спросить? Точнее, чтоб ты мне объяснил кое-какие мои ощущения.

Друг несколько удивлённо приподнял брови, повернувшись.

– Ну да, конечно, спрашивай. Если знаю, о чём речь, помогу.

– Ты же знаешь, я плох в понимании своих эмоций и чувств, поэтому у меня в голове какой-то вулкан из мыслей, который я пытаюсь сам себе объяснить. Но меня всё не устраивает.

– Да, прекрасно знаю, ты никогда особо не умел их правильно выражать, – кивнул парень, внимательно смотря на Борю и пытаясь понять, о каких мыслях пойдёт речь, потому что с шатеном это иногда было довольно сложно.

– Вот если я хочу добиться внимания человека, чтоб стать для него самым главным, если я радуюсь, что у него сейчас нет отношений, если я пытаюсь меняться, переступая через себя, чтобы быть рядом с ним именно тем человеком, которого он бы предпочёл, если я искренне за него переживаю… и при этом никогда ничего подобного не испытывал к другим в полной мере, это что за ерунда? Я чувствую себя ревнивым собственником, который пытается заполучить себе человека, но не понятно, для чего.

– Ну, – молодой человек задумался, пожимая плечами, – я бы сказал, друг мой, что ты влюбился. Точнее, даже не так. По уши втрескался. Вот это лучше. Там ещё симптомы обычно: «думать об этом человеке ночами напролёт», «бабочки в животе» и всякое такое, – Гоша с ухмылкой толкнул парня локтем в бок. – Колись, кто она?

– Да нет, прекрати шутить, это не любовь и прочие подобные штучки, – расстроенно тряхнул головой Борис, поджав губы. Он-то серьёзно, а друг стебётся.

– Почему ты так уверен?

– Потому что я не… – шатен запнулся, чувствуя, что не хочет даже произносить это слово в отношении себя, – …гей.

Игнат замер на пару секунд, чуть нахмурившись. Подобного он точно не ожидал услышать от человека, который всё время знакомства производил впечатление совершенного гомофоба.

– Эти чувства у тебя к парню?

Борис упёрся локтями в колени и потёр ладонями лицо.

– Да… блять, да, но чёрт, я не верю в это.

Гоша смотрел на друга и думал, что сказать, как поддержать его или хотя бы успокоить, но он не мог найти никакие другие возможные причины для подобных его ощущений, кроме влюблённости.

– К кому, если не секрет? – он подался чуть вперёд, стараясь говорить мягко, ненавязчиво.

– Не прогонишь меня, если я скажу?

– Не дури, не прогоню. Я, вроде, в гомофобии никогда уличен не был.

– В отличие от меня. Так иронично, – Боря вздохнул, скрещивая пальцы и выгибая их до хруста. – Ладно, окей. Это… ты.

Последнее слово шёпотом слетело с губ и растворилось в повисшей тишине.

– Я? – наконец выдавил из себя Игнат с натянутой усмешкой и покачал головой, откидываясь на спинку дивана. – Смешная шутка. А если серьёзно? – он глянул на мерцающий экран телевизора и, когда вновь перевёл взгляд, наткнулся на испуганные Борькины глаза. – Погоди, – его голос вдруг почти охрип, – ты серьёзно это сказал?

Шатен сглотнул, чувствуя, что разговор идёт куда-то не в то русло.

– Да, – всё-таки решил он добить правду до конца, чтоб свалить этот груз с души и не бегать от ответа как пугливая школьница.

Игнат поднялся, зарываясь рукой в волосы и вздыхая. Он никогда не позволял себе даже близко думать что-то подобное в сторону младшего, считая, что их отношения должны быть именно братскими и никакими больше. Хотя внутри явно что-то проклёвывалось, и этот росток с годами становился только больше.