Под одной крышей (СИ)

И хотя истинные причины грусти всегда оказывались далекими от их неразрывной связи — проблемы у Гарри; предстоящее внеочередное дежурство, сообщить о котором Шерлоку было непосильной задачей, потому что извержения вулкана не избежать, да и самому уходить неохота; отвратительный прыщ на носу, который Шерлок, слава богу, пока не заметил, но который заметит обязательно; да мало ли… — это не отменяло приступа удушающей паники в следующий раз, когда Джон снова тихо сидел у камина, потирая переносицу, и молчал, думая о чем-то своем…

Шерлок от бессилия что-либо понять психовал, приставал к Джону с пустяками, ехидничал и дерзил. А ночью лежал рядом, едва дыша, и с замиранием сердца ждал — приласкает его Джон или нет.

И конечно же Джон никогда его своим вниманием не обделял. И даже если не было никакого настроения для «анального проникновения» или, скажем, минета, Шерлок все равно был очень доволен. Черт с ним, с проникновением, куда оно от нас денется! Не сегодня, так завтра. Да и минет… Что мы, минета не видели? Просто лежать рядом и просто обниматься стоит миллиона самых восхитительных и жарких минетов.

Шерлок никогда не думал, что может быть так хорошо.

Что думал обо всем этом Джон, было загадкой. Сам не скажет, а спросить неудобно… Но, судя по тому, как время от времени он до легкого хруста сжимал его тело, как зарывался в волосы улыбающимся лицом, мысли Джона текли в нужном направлении.

Но самым важным, самым выдающимся результатом их счастливого соединения было то, что Джон раз и навсегда излечил Шерлока от изнуряющей, доводящей до тихой истерики скуки. Само это понятие было искоренено, удалено с жесткого диска, вытравлено даже из подсознания.

— Что, Шерлок, скучаешь? А ну-ка…

И сразу же заставлял мыть посуду, вычищать из камина золу, и не только в своей гостиной, но и в гостиной миссис Хадсон, и даже пытался учить готовить — «не маленький уже, пора бы…»

И ещё…

Ещё Шерлок Холмс стал улыбаться намного чаще.

Намного.) ))

========== Часть 11 Счастье ==========

Он стоит, скрестив на груди руки. Гневный взгляд, саркастично взметенная бровь — только мефистофельского смеха и не хватает.

— С чего ты взял, что всё и всегда знаешь лучше меня?

— Не всё и не всегда. Я, например, ничего не знаю о пепле. И не хочу знать. Но в данном случае…

— Ты так меня бесишь, что я взорваться готов.

— Взрывайся, а я — на кухню. Есть будешь?

— НЕТ! А что на ужин?

***

— Черт бы тебя побрал, Шерлок! Посмотри на меня — кого ты видишь?

— Тебя, Джон. Что за дурацкий вопрос?

— Ты видишь старого осла, который в очередной раз убедился, в какую задницу влез.

— По-моему, не в самую худшую.

— Прекрати! Я сейчас не об этом.

— Что случилось?

— Если ты ещё раз без меня… Не смей улыбаться, самодовольный мудак! Я не собираюсь тратить остатки своих нервов на твои идиотские выходки!

— Успокойся, Джон.

— Я спокоен. Спокоен! И совершенно спокойно тебе заявляю: если ещё раз ты потащишь свою… полезешь куда-нибудь без меня, я прикую тебя к нашей кровати и…

— И что, Джон?

— И… то… Отойди.

— Что — «то», Джон?

— Отойди.

— Мне просто интересно, что — «то»?

— Зануда чертов… Шерлок… Мать твою…

***

— Не мешай.

— Джон.

— Я занят.

— Джон.

— Ты понимаешь человеческий язык? Я занят! Ты можешь хотя бы постараться это услышать, или твой знаменитый эгоизм сегодня зашкаливает?

— Джон…

— Тебе наплевать, что у меня могут быть свои дела, свои интересы? И это не только ты и всё, что с тобою связано. Моя личная жизнь… Эй, куда это ты?!

Они ссорились часто.

Джон, как ни старался, так и не смог постичь логику Шерлока. Шерлок, совсем не стараясь, так и не постиг того, почему Джон не может её постичь. Отсюда проистекала масса раздражения и недовольства. Но это совсем не мешало им быть довольными жизнью в целом, и жизнью рядом друг с другом — в частности.

И быть счастливыми.

Каждую минуту своего существования. Даже когда ругались, не слыша друг друга. Даже когда не понимали мотивации действий и поступков друг друга. Даже когда друг от друга уставали.

Потому что потом, когда всё становилось на свои места, они друг друга… С неиссякаемой страстью. Без устали. Практически каждый день. Теоретически — каждый, потому что, даже если по каким-либо причинам не удавалось практически, теоретически всегда можно это представить — и страсть, и любовь, и нежность.

Почему бы и нет?

Ничего странного.

Жить под одной крышей было весело и интересно. Даже ссориться было весело, потому что, вышагивая по гостиной и меряя её длинными ногами, Шерлок становился похожим на взлохмаченного журавля, а Джон — на благородного пса, который ни за что не унизится до того, чтобы лаять, а вот грозно рычать, это сколько угодно.

Не сходя с любимого кресла…

Нервно поджимая пальцы спрятанных в любимые тапочки ног и озадаченно заглядывая в камин — как-то слабо горит…

— Кстати, мой анус требует отдыха, так что анального проникновения сегодня не будет, — говорил он камину. — И рот тоже требует, поэтому и о минете забудь.