Под одной крышей (СИ)

Джон кончал сейчас совсем не как мышь. Он рычал очень громко, как лев. Как гребаный царь зверей.

— И от этого ты хотел отказаться? — раздалось у него между ног.

Джон не знал, что ответить. Сказать «спасибо» глупо, «пошел к черту» — ещё глупее…

Но отвечать ему не пришлось.

Шерлок, как всегда, взял инициативу в свои руки.

— Джон, ты мог бы простимулировать мой орган точно таким же образом?

«Господи…»

— Боюсь, что так, как ты, я не смогу.

— Ерунда! Ты, конечно, никогда не брал в рот мужской член?

— Конечно.

— Надеюсь, у тебя получится хоть что-то.

Но Шерлок не знал, что несмотря на то, что Джон и в самом деле никогда не брал в рот мужской член, всё, что он делал в этой жизни, во всяком случае, то, что касалось секса, он делал по высшему разряду, даже если делал это впервые.

— Я лягу поудобнее. — Шерлок лег на спину и вытянулся тонкой струной.

— Итак. Сначала оближи головку. Она уже достаточно увеличена для того, чтобы мои ощущения были приятны.

А вот это ты, Шерлок, зря.

— Я оближу и без твоих инструкций.

— Как это — без моих инструкций? Ты же ничего не умеешь!

— Заткнись.

И Джон облизал.

И Шерлок заткнулся.

Вернее, не совсем заткнулся. Он издал громкий, протяжный стон, и стонал, не прерываясь ни на минуту, рвался навстречу Джону и его языку, не контролируя своих движений, зарываясь пальцами в его волосы, и кончил ему в рот, едва не оглушив своим криком.

Он так тяжело дышал, так вздрагивал, так судорожно вздыхал, машинально продолжая блуждать трепетными пальцами в голове Джона, что ему до слез захотелось прижать его к себе, погладить напряженные плечи, поце…

Тихий, но далекий от страстных вибраций голос вернул его с неба на землю.

— Обязательно прополощи рот. И почисти зубы.

«ГОСПОДИ!»

— Не беспокойся, Шерлок, прополощу и почищу. И даже продезинфицирую.

— Вот и отлично.

Через минуту он уже стоял у окна и быстро натягивал штаны.

— На сегодня, я думаю, достаточно. Тебе рано вставать. Так что, всё остальное — завтра.

«Как скажешь, Шерлок, как скажешь…»

В дверях он всё-таки обернулся и, таинственно блеснув в полумраке глазами, посмотрел на лежащего Джона:

— Надеюсь, тебе стало значительно легче?

— Да, значительно. А тебе? Тебе стало легче?

— А мне и без этого было неплохо. Я же сказал, Джон, все только ради тебя. Доброй ночи.

Дверь тихо закрылась, и Джон не знал, то ли радоваться ему, то ли стреляться.

========== Часть 4.2 Практически ==========

Утром Джон старательно делал перед самим собою вид, что ничего такого не произошло.

Обычно он так тщательно принимал душ (весело насвистывая при этом) и с таким аппетитом завтракал только после очередного своего ночного рукоблудия — маскировался под нормального человека, который спит, ест, пьет, приносит пользу обществу и уж конечно не доводит до сексуального обморока собственный член.

Сегодня это делать было гораздо сложнее.

Сегодня, как бы весело он ни свистел и кого бы из себя ни изображал, его подсознание прекрасно знало, что ночью у него был секс с мужчиной, и секс этот доставил ему невиданное доселе наслаждение. И не просто с каким-нибудь мужчиной, не просто какой-нибудь случайный (господи, ну с кем не бывает!) контакт, а с соседом по квартире и другом, с Шерлоком.

Это было невозможно. Вне законов этой Вселенной. Как будто Джон провел ночь на летающей тарелке, где вдрызг напился с инопланетянами, в существование которых никогда не верил.

Шерлок, скорее всего, ещё спал. И слава Богу. Джон торопился как можно быстрее покинуть квартиру. Как себя с ним вести, он не мог даже представить.

***

Весь день на работе Джон думал только о нем и о том, что между ними было. Воспоминания о взрывоподобных ощущениях, о яркости получаемого удовольствия не давали ему покоя, вызывая в теле неописуемые эмоции. То Джона вдруг начинало трясти, то вдруг слабели ноги и шумело в ушах. О постоянном давлении в брюках вообще лучше не говорить. Было. Ох, как было! Слава Богу, его медицинский халат позволял всё это скрывать. Иначе доктор с призывно оттопыренной ширинкой вызвал бы в лучшем случае недоумение.

За весь этот напряженно-волнительный день Шерлок ни разу не позвонил, не поинтересовался, как Джон себя чувствует, как настроение и вообще… К концу рабочего дня его одолела такая черная тоска, что все предыдущие «бездушные пространства» выглядели на её фоне просто плохим настроением.

Ему хотелось выть. Хотелось плакать. Джон люто себя ненавидел за то, что поддался, за то, что на это пошел. Разве это решило хотя бы одну из его проблем? Проблем стало больше в миллионы раз. Они навалились многотонным грузом и раздавили, превратив Джона в жалкий ошметок неизвестно чего.

А как Шерлок себя вел?! Пришел, отсосал, как подростку в подворотне, и исчез.

А что сказал перед уходом?!

Господи, лишиться бы памяти на всю оставшуюся жизнь…

***

Домой Джон не шел, а тащился.

Окна гостиной были бесприютно темны, и душу охватил полнейший мрак. И обрадоваться бы, что не наткнется на холодный, пустой взгляд без намека на воспоминание о произошедшем, да не было сил.