Под опекой

Я не помню, что мы делали, после того как передали это письмо мэтру Х. Думаю, делали, что было сказано, ждали продолжения, охваченные паникой. Как бы то ни было, пока все укладывалось в рамки закона и нас ни в чем не обвиняли, оставалось только ждать.

* * *

В моей памяти осталось белое пятно, которое путает хронологию. Надо спросить Александра и детей, чтобы точно вспомнить, когда мы в первый раз оказались все вместе с кузеном. Для них, вне всякого сомнения, это было за ужином, который Габриэль датирует 4 ноября. Он это хорошо помнит, потому что «Пари Сен-Жермен» в тот день играл с Лейпцигом в Лиге чемпионов и проиграл 2: 1. Он утверждает, что смотрел матч вместе с Кузем, и тот не меньше его расстроился из-за счета. Действительно, теперь я припоминаю. Было около 19:30, когда раздался звонок. Я как раз засунула голову в духовку, доставая курицу, и подумала: Готово дело, вот и он. Я знала, что это он. Александр тоже. Он заканчивал заправлять салат и метнул на меня взгляд, которого я никогда не забуду. Мрачный, холодный. Встревоженный. Он сказал: Иду и открыл этому человеку, которого только он один из всей семьи еще никогда не видел. Кузен вошел, Добрый вечер – добрый вечер, разулся, поинтересовался, не помешал ли, мы, конечно, заверили, что нет, совсем наоборот, и тут же предложили ему поужинать с нами. У меня в ушах до сих пор звучит его комплимент изумительному запаху, исходящему от этой идеально зажаренной птички. Я убираю в холодильник бутылку белого вина, которую собиралась открыть, и ставлю еще один прибор, а дети тем временем радостно его приветствуют. Два поцелуя для Лу и дабл-чек для Габриэля, который протягивает руки, сгибает колени, поднимает правый локоть, растопырив пальцы буквой V, и не замечает, что кузен не нуждается в объяснениях по поводу последних нововведений в его приветствие, чтобы в совершенстве его исполнить. Лу интересуется рассадкой за столом, Мама, куда мы посадим нашего гостя? Это слово задевает меня. Я поправляю, только про себя, мысленно называю его незваным, и вдруг – вспышка. Мне представляется паразит, внедрившийся в каждого из нас, проникший нам под кожу, высасывающий наши мозги. Я помню, как подумала, что он никогда от нас не уйдет, что он пришел навеки поселиться. Я встряхиваю головой, пытаясь прогнать эту мысль, которую нахожу глупой, хотя она не глупа. Отнюдь. От того периода у меня в памяти осталось несколько сцен, запечатленных с пугающей четкостью, в том числе эта. Я слышу себя, как ссылаюсь на нехватку соли, чтобы убежать на кухню и быстро послать дрожащими пальцами сообщение Лоре Х.: Он здесь. Вижу потом, как сажусь, выжидаю немного с бешено колотящимся сердцем от надежды, что она ответит быстро, потом встаю, чтобы нарезать хлеб и радуюсь, найдя ее ОК и еще Сохраняйте спокойствие, которые окрылили меня. Как ни странно, тот первый ужин прошел довольно весело. Для детей в нем была прелесть новизны. С потолка, куда воспарила и где окопалась моя душа, я наблюдаю, как мы вчетвером сидим за столом перед ним. Он смотрит на нас, слушает наши разговоры, и его паузы пугают меня не меньше его вопросов. Я мечтаю о сигарете, но запрещаю себе курить. Я не в своей тарелке. Александр тоже, он молчит, напряженный как струна. Дети же по обыкновению рассказывают, как прошел день, и их беззаботная болтовня повергает меня в ужас. Лу подробно излагает, как они играли в колдунчики после обеда в парке, с гордостью упоминает 10/10 за вчерашний диктант, сетует на гадкую рыбу в школьном буфете, А кстати, что мы купим в подарок Антуану, у него день рождения в субботу? Габриэль ворчит, что футбольный мяч на перемене улетел на крышу, и сообщает, морщась, что получил всего 9 по математике, хотя суперски подготовился. Кузен сочувствует, откладывает нож и вилку, вытирает рот и предлагает вместе еще раз посмотреть классную работу, чтобы убедиться, что он хорошо понял поправки. Я вовсе не радуюсь этому домашнему учителю, свалившемуся с неба. Задаюсь массой вопросов: какое представление у него сложилось о нас, как он оценил этот ужин, какие выводы уже, возможно, сделал. Я знаю, что он все мысленно фотографирует и сканирует, складируя кадры в своем мозгу, чтобы проявить их позже. Хотела бы я проникнуть в его мысли, узнать, что он перескажет мадам Трагик и мадам Брюн, что до них донесет. Чем он воспользуется против нас.