Под осенней звездой (пер. Благовещенская)

— Вдь я собственно въ сравненіи съ вами маленькая двочка, такъ что это ничего… Это было у насъ, вы спали на чердак, - и вотъ однажды я пробралась туда и привела въ порядокъ вашу постель.

— Такъ это вы сдлали! — удивляюсь я искренно и выхожу изъ своей роли.

— Если бы вы только видли, какъ я туда пробиралась… Ха-ха-ха!..

Но молодая двушка была еще очень неопытна, она покраснла, длая свое маленькое признаніе, и старалась смяться, чтобы скрыть свое смущеніе.

Я хочу вывести ее изъ затрудненія и говорю:

— Вы все-таки удивительный человкъ! Фру Фалькенбергъ никогда не сдлала бы ничего подобнаго.

— Нтъ. Но вдь она и старше меня. Ужъ не думаете ли вы, что мы ровесницы?

— Фру Фалькенбергъ говорила вамъ, что она не хочетъ ни въ кого влюбляться?

— Да. А впрочемъ, я не знаю. Вдь фру Фалькенбергъ замужемъ, она ничего не говорила. Поговорите лучше со мной… А помните вы, какъ мы разъ пошли вмст въ лавку? Я шла все тише и тише, чтобы вы догнали меня…

— Какъ это было мило съ вашей стороны. А теперь я доставлю вамъ удовольствіе въ знакъ благодарности.

Я встаю, подхожу къ молодому Беверу и предлагаю ему выпить стаканъ вина за нашимъ столомъ. Онъ идетъ за мной; фрёкенъ Елизавета густо краснетъ. Затмъ я завязываю разговоръ, и когда я вижу, что молодые люди разговорились, я вдругъ вспоминаю, что у меня есть неотложное дло и что я къ своему искреннему сожалнію долженъ ихъ покинуть. Вы, фрёкенъ Елизавета, совсмъ очаровали меня, но я знаю, что вы для меня недоступны…

XXXIV

Я иду на улицу Ратуши и сижу нкоторое время возл извозчиковъ и смотрю на дверь гостинницы «Викторія». Потомъ я вспоминаю, что она ушла къ роднымъ. Я иду въ гостинницу и вступаю со швейцаромъ въ разговоръ.

— Да, барыня дома. Комната номеръ 12, во второмъ этаж.

— Такъ, значитъ, барыня не уходила никуда?

— Нтъ.

— Она скоро узжаетъ?

— Она ничего не говорила.

Я снова выхожу на улицу, и извозчики откидываютъ фартуки у своихъ экипажей и приглашаютъ меня садиться. Я выбираю коляску и сажусь.

— Куда хать?

— Мы будемъ стоять здсь. Я беру васъ на часы.

Извозчики подходятъ другъ къ другу и шепчутся: одинъ думаетъ одно, другой — другое. Онъ наврное подстерегаетъ свою жену, говорятъ они; она назначила свиданіе съ кмъ-нибудь въ гостинниц.

Да, я стерегу у гостинницы. Въ нкоторыхъ окнахъ виденъ свтъ, и мн вдругъ приходитъ въ голову мысль, что она видитъ меня въ окно. Подождите немного, говорю я извозчику и опять иду въ гостинницу.

— Гд номеръ 12?

— Во второмъ этаж.

— А окна выходятъ на улицу?

— Да.

— Такъ это, значитъ, моя сестра махала мн, - лгу я швейцару, проходя мимо него.

Я поднимаюсь по лстниц и, чтобы не повернуть обратно, я сейчасъ же стучу въ дверь, какъ только нахожу номеръ 12. Отвта нтъ. Я стучу еще разъ.

— Это горничная? — спрашиваютъ изнутри.

Я не могъ отвтить «да», — мой голосъ выдалъ бы меня. Я взялся за ручку двери, но дверь была заперта. Она, вроятно, боялась, что я приду, — быть можетъ, она видла меня въ окно.

— Нтъ, это не горничная, — отвчаю я, и самъ удивляюсь чужому звуку своего дрожащаго голоса.

Посл этого я долго стою и слушаю; я слышу, что кто-то возится внутри, но мн не отпираютъ. Но вотъ внизу раздается два короткихъ звонка изъ какой-то комнаты. Это она, думаю я. Она зоветъ горничную, она волнуется. Я отхожу отъ ея двери, чтобы не компрометировать ея. и встрчаю горничную на лстниц. Въ ту минуту, когда длаю видъ, что собираюсь спускаться, я слышу, какъ горничная говорить:- Да, это горничная, — посл чего дверь отворяется.

— Нтъ, — говоритъ горничная, войдя въ комнату, тамъ только господинъ, который сейчасъ спустился съ лстницы.

Я почти уже ршаюсь взять комнату въ гостинниц. но потомъ я отказываюсь отъ этой мысли: она не принадлежитъ къ числу тхъ женщинъ. которыя назначаютъ свиданія въ гостинниц. Проходя мимо швейцара, я замчаю мимоходомъ, что барыня, вроятно, уже легла спать.

Я опять выхожу на улицу и сажусь въ коляску. Время идетъ, часы бгутъ, извозчикъ спрашиваетъ, не холодно ни мн? Да, немного. Я кого-нибудь жду? Да… Онъ даетъ мн свое одяло съ козелъ. Я плачу ему за его любезность папироской.

Время идетъ, часы бгутъ. Извозчики не стсняются больше и говорятъ другъ другу, что изъ-за меня замерзнетъ лошадь.

Нтъ, это ни къ чему не поведетъ! Я плачу извозчику, иду домой и пишу слдующее письмо:

«Вы запретили мн писать вамъ, но позвольте мн только увидать васъ. Я приду завтра въ гостинницу въ пять часовъ посл обда».

Не назначить ли боле ранній часъ? Но раньше мн пришлось бы появиться при дневномъ свт. А когда я волнуюсь, то у меня подергиваются губы, я я буду страшенъ при дневномъ свт.

Я самъ снесъ письмо въ гостинницу «Викторія» и потомъ вернулся домой.

Мучительная ночь съ безконечными, долгими часами! Я хотлъ выспаться и подкрпиться, но объ этомъ не могло бытъ и рчи. Стало свтать и я всталъ. Пробродивъ довольно долго по улицамъ, я возвращаюсь домой, ложусь и засыпаю.

Проходитъ нсколько часовъ. Когда я просыпаюсь и прихожу въ себя, я сейчасъ же въ тревог бросаюсь къ телефону и спрашиваю, ухала ли барыня.

Нтъ, она не ухала.