Читаем Под парусом полностью

Под парусом

Остап Вишня

А купите эти сандалии, наденете, пройдетесь разок по улице — и льва не надо — распорются и разорвутся вмиг…

Так чего же Ялта задается? Какая тому причина?

А вот какая:

— Дада! Дай деньги! Много дай деньги! Кулай пошла! Катер пошла! Кулай Ялта пошла…

Вот в чем дело!

"Кулай" в Ялте можно… И можно "кулай" сколько душеньке угодно…

Такая уж у Ялты традиция…

"Кулай"!

Вот этим "кулай" и жила Ялта прежде, ныне, и присно, и во веки веков…

Особенно "прежде".

Слеталась туда вся "утомленная", "переутомленная", "истощенная", "недоедающая", "недопивающая" царская аристократически-бюрократически-помещичье-купеческая Россия и гуляла, отдыхала в гостиницах, в ресторациях, на яхтах, в авто, в фаэтонах от "трудов праведных", дробя зеркала, лапая наяд пудрокрашеных и устраивая "акварии" из рояля и коробки сардин при посредстве своей трипперно-диабетической мочи…

А музыка хрипела "Коль славен" и "На сопках Маньчжурии".

А покоренное крымское население таращило глаза на великодержавных культуртрегеров, подхватывало пьяных под жирную, кисло-вонючую "мышку" и развозило "блюющих и рыгающих" по "меблированным комнатам с видом на море"…

…А на набережной и на молу пахло дамским потом, пудрой, духами "Коти", шелестели шелка, прикрывая угреватые сине-зеленые с расширенными венами бедра, и летели брызги слюны на сморщенные, обложенные ватой дрябло-желтые "бюсты", облапанные и "отечественными саврасами" и покоренными смугло-горячими с блеском в карих глазах проводниками…

Называлось это:

"Ах, как мы в Крыму отдохнули!"

. . . . . . . . . . . . . . . . . .

Ну, теперь Ялта, конечно, не та!

И взгляд на вас, на приезжих, не тот!

— Куда ты, мол, годишься?! Вот раньше! Что с тебя теперь возьмешь?!

А в глазах у каждого туземца так и сквозит, так и скачет алчность…

И глаза эти гак и сверлят твой карман:

"Да стоит ли с тобой разговаривать? Сколько там у тебя есть?!"

А вы полагаете, что теперь в Ялте нет казино? Рулетки? Нет шмендефера?

Есть! Все это есть!

Сидит крупье, рулетка вертится, прыгает "шарик", счастливых отыскивая:

— Прошу делать игру!

— Игра сделана!

— Двадцать три! Красная нечет! Вторая половина!

И мелькают длинные лопаточки, скользят по расчерченному столу, передвигают фишки к дрожащим рукам "счастливчиков" и "несчастливчиков"…

А на "открытой сцене" выламывается дева с кастаньетами…

Все это есть!

Да только…

— Ах! Эти налоги! Они в гроб вгонят!..

. . . . . . . . . . . . . . . . . .

Не вгоняют, очевидно!

Плавают еще по набережной имени Ленина такие "экземпляры", что диву даешься, как их только выдерживает "Советская платформа"… Как у этой "платформы" буксы не горят, как оси не лопаются.

1924

Перевод А. и З. Островских.

Туристы

— А вы чем занимаетесь? Ваша профессия?

— Собственно, доктор, ничем. Пишу. Сижу и пишу.

— Сидите и пишете? Так! Видите ли, если вы ничего не делаете, а только беспрерывно сидите и пишете, от этого не то чтоб ваши легкие сильно портились, но просто часть их совсем не дышит. Экскурсия, как говорим мы, доктора, ваших легких не полна. Сидите согнувшись, всегда в одном положении. Ну и, сами понимаете, часть легких дышит как следует, на все сто, а часть сжата… А время идет… Целый год так просидите — вот эта часть и отвыкает от работы, сморщивается, всякие там застойные явления… Как плуг, если им не пахать, ржавеет… Расправить, значит, надо… Это у нас здесь можно… Горы… Лучше всего для таких легких — на гору да с горы… Тогда грудная клетка расширяется, легкие до отказа наполняются воздухом, расправляются до самого дальнего уголочка, кровь начинает правильно окисляться… Человек становится бодрым, веселым, розовым, молодым… Айда в горы! Молодцом станете!

— Спасибо, доктор!

. . . . . . . . . . . . . . . . . .

…Айда в горы!

— Куда это вы такой веселый?

— В горы: легкие не так дышат. Экскурсия не полна! Застойные явления… Кровь не окисляется. Молодеть надо! Бодреть… Веселеть… Хорошеть… Какого черта сидим! Гулять, расправляться, сил набираться!.. Вот как!

— Да ведь высоко…

— Высоко? Нам, туристам, высоко? Нам, туристам, ничто не высоко. Нам, туристам, все низко. Высоко?!

Адью-с!

. . . . . . . . . . . . . . . . . .

А гора… гора. Как гора! "Кошкой" называется!

Бодро по скалам, крутыми тропками, с песнею вольной:

Здесь стоит гора,

Там стоит гора…

А меж гор крутых -

Алая заря…

И голос перекатывается, перекатывается, эхом… Гремит…

Так… саженей пять гремит…